Вся Президентская Рать

— Но что я им могу сказать. Если говорить о фактах, то они их знают гораздо больше. А подозрения. От них нет никакой пользы. Если вы подозреваете, что вас хотят убить, но понятие не имеете, кто этот злоумышленник, какой толк вам от этого знания.

— Но я могу, по крайней мере, скрыться.

— В таком случае то же самое следовало бы сделать и при нынешних обстоятельствах. Вы готовы уехать и отказаться от борьбы?

— Я вам уже отвечала на этот вопрос. А вы готовы?

— Вы же видите, чемоданы я не покую.

Орестова задумалась.

— Что вы намерены делать?

— Сам бы хотел знать.

— Но если боевики где-то неподалеку, их надо же искать! Ведь они могут совершить новые теракты.

— Для того они тут и появились. Но где искать и какими силами? Они отлично вооружены.

— И вам совершенно неизвестно их даже приблизительное местонахождение. У меня такое ощущение, что вам что-то не договариваете.

Несколько мгновения я колебался с ответом.

— Да, Анвар назвал мне приблизительное место, где они могут скрываться. Но это большой район, и вполне возможно, что они его покинули. Это опасно долго находиться в одной точке, могут заметить.

— Все равно, мы должны проверить.

— Кто мы?

— Я, вы, Володя.

— Да вы сошли с ума, если мы на них, не дай бог, наткнемся, они нас перестреляют, как зайцев.

— Может быть, и перестреляют. Но и ждать, когда они что-то опять взорвут, мы тоже не можем.

— То, что вы предлагаете, бессмысленно.

— А что не бессмысленно? Ждать, когда тебя подкинет вверх взрывная волна и разбросает кусочки твоего тела на большое расстояние? Я однажды видела, что осталось от человека после взрыва. Страшней и ужасней зрелища представить невозможно. Я целый месяц не могла нормально спать. И если вы не доверяете местным сотрудникам ФСБ, то ничего другого нам не остается.

Я подумал, что может быть, она и права. То, что предлагает Ирина, разумеется, безумие, но и безумие сидеть, сложа руки. В ситуации, когда верить нельзя абсолютно никому, приходится совершать поступки, которые при других обстоятельствах никогда бы не совершил. Но неужели она не боится? Ведь отправиться на поиски отъявленных головорезов, все равно, что сунуть голову в пасть льва.

— Я подумаю над вашим предложением, — сказал я.

— Мне кажется, дорог каждый день или даже час.

— Самые опасные операции, это не те операции против опытных и опасных преступников, а операции неподготовленные. В них опасность подстерегает на каждом шагу.

— Вам видней.

— Именно так.

— И долго вы будете готовиться?

— Не знаю, но я постараюсь, как можно быстрей.

Ирина встала.

— Я буду ждать вашего сигнала. До свидания.

Неожиданно для меня она подала мне руку. Я с благоговением осторожно сжал, словно бы они были хрустальные, ее тонкие и нежные пальчики.

Глава 26

Разговор с Орестовой поверг меня в состояние, который я бы назвал стопор. Я просто не знал, как следует поступить. С одной стороны трудно было поверить, что Ирина намерена выслеживать бандитов, но с другой стороны она высказалась на этот счет настолько ясно и не двусмысленно, что по иному интерпретировать ее слова было просто невозможно. Мысли, словно табун необъезженных лошадей, метались в разные стороны, и я никак не мог принять никакого решения. Но при этом я четко понимал, что решение принять обязан, иначе мне никогда не видать ее, как своих ушей в мире, где разбиты все зеркала. Но еще глупей было бы бездумно броситься в эту авантюру, не выяснив все, что только можно выяснить, и не подготовившись к ней настолько, насколько это возможно при нынешних условиях.

Следующий час после ухода Орестовой я провел исключительно в интенсивных размышлениях. Нельзя сказать, что эти усилия принесли обильные плоды, но, по крайней мере я наметил хотя бы какие-то контуры предстоящих действий. Правда, уверенности в том, что действовать именно таким образом я у меня не было никакой.

Первым делом я позволил неизвестному мне Ахмеду, чем телефон дал мне Анвар.

На мой звонок отозвался мужской голос с сильным кавказским акцентом. Причем, он был таким сильным, что некоторые слова я понимал не сразу, скорей по смыслу, нежели, чем по их произношению.

Я назвал себя и добавил, что телефон мне дал Анвар.

— И чего ты хочешь от меня? — спросил мужчина, причем, его интонация была далека от дружественной.

— Встретиться, — ответил я.

— Когда?

— Как можно скорей.

После довольно продолжительной паузы, я вновь услышал резкий голос.

— В десять часов вечера стой у магазина «Рыбный» на краю тротуара на улице Пионерской. Рядом с тобой остановятся красные «Жигули». В них сразу же и садись. У тебя на это будет полминуты. Не успеешь, значит, встреча не состоялась. И тогда больше не звони. Ты все понял?

— Как не понять.

Ахмед, не прощаясь, отключился.

Я понятия не имел, где эта улица с таким славным названием. Спрашивать же я не хотел; зачем наводить кого-то на след. Поэтому я вышел из гостиницы, в расположенном неподалеку газетном киоске приобрел карту города и вернулся в номер.