Вся Президентская Рать

— Не говори глупости, любовь тут ни при чем. Городу угрожает большая опасность, эти люди прячутся вблизи него не случайно. Не мне тебе это объяснять. И никто кроме нас не способен ее предотвратить.

— Тебе не кажется, что у тебя и у твоей подруги мания величия.

— Не исключено. Но я бы хотел сейчас узнать, есть ли мания величия у тебя? Мы слишком долго с тобой говорим не по делу, а пора уже решать. Время осталось мало.

Леонид долго молчал.

— Я считаю, что вся эта затея — громадная ошибка. Но я буду в ней участвовать. Как там у классика звучит: «Безумству храбрых поем мы песню». Хорошо бы не похоронную.

— Ты знаешь, что ничего не гарантировано.

На этот раз Леонид предпочел ограничиться кивком головы.

— Мы завтра отправляемся рано, а у меня еще один разговор. Спокойной ночи.

Ответного пожелания я впервые не услышал. Я понял, что Леонид сердит на меня.

Я хотел было постучаться к Сабову, но замер на месте, так как услышал в номере женский смех. Вот не ко времени, мешать неудобно, но и откладывать разговор я тоже не мог. Придется проявить неделикатность, слишком много лежит на кону.

Я постучал, женский смех мгновенно затих. Дверь отворилась, и из нее выглянул Сабов. Вид у него был довольно странный, вернее, для той ситуации, в которой он находился несколько секунд назад, вполне естественный: рубашка расстегнута и выпущена из брюк, волосы торчат в стороны, а на щеке алый след губной помады.

— Это вы, шеф? — удивленно спросил он, явно не ожидая увидеть меня в столь неурочный час.

— Я рад, что ты меня еще узнаешь. Извини, но есть короткий разговор. Я не отниму у тебя много времени.

— Нет проблем. Только можете подождать меня пару минут. В номер не могу пригласить.

Я кивнул головой, а Сабов скрылся за дверью. Вышел он, как и обещал, через несколько минут. Рубашка была застегнута, след от поцелуя стерт, волосы тщательно причесаны.

— Я готов к любому разговору, — произнес он.

— Как прошла съемка?

— Все замечательно. Завтра можете увидеть по местному телеканалу.

— Вот о завтрашнем дне я и пришел с тобой поговорить. Ты останешься один на хозяйстве. Нас с Окуловым не будет. Объяснишь Перегудову, что мы уехали по важному делу. А какому, ему не обязательно знать.

— А я могу узнать?

— Нет, Дима, пока не можешь. Думаю, потом мы расскажем.

— А если я попрошу, чтобы вы меня бы взяли с собой.

Я посмотрел на него. Эта просьба меня удивила.

— У тебя дела здесь. И давай не будем больше говорить на эту тему. Я очень надеюсь на тебя. Плети Перегудову, что хочешь, но важно, чтобы он не осерчал. А к вечеру мы вернемся.

— А если не вернетесь, что мне делать?

Пожалуй, он прав, нельзя упускать и такой вариант развития событий.

— Я подготовлю сейчас приказ, что в случае непредвиденных обстоятельств, все полномочия по руководству центра, переходят к тебе. Ты справишься.

— Это все, что вы хотите мне сказать, шеф?

— В данную минуту, да. Знаешь, Дима, жизнь полна неожиданностей и непредвиденных обстоятельств. И с этим приходиться считаться.

— Я понял вас, шеф, я вам желаю удачи.

— И тебе тоже, — насмешливо сказал я, смотря на дверь номера Сабова.

— Не беспокойтесь, тут проблем не возникнет, — в тон мне ответил он.

Мы пожали друг другу руки и разошлись. Но я не мог отделаться от ощущения, что наш разговор уже не первый раз имел второе дно, что вызывало во мне настороженность. Рано или поздно, а лучше всего рано с этим вопросом придется разбираться. Иначе это может оказаться слишком опасным.

Глава 28

Мы выехали рано утром. Город только просыпался, причем, это в равной степени относилось и к людям и природе. На деревьях давали ранние концерты птицы, и под их аккомпанемент редкие прохожие спешили по улицам.

За рулем нашего джипа сидел Володя. Рядом с ним расположилась Орестова. Мы с Леонидом примостились на заднем сиденье. В ногах у меня лежала сумка с автоматами. Пока это единственное обстоятельство, что успокаивало меня, по крайней мере, голыми руками нас не возьмут. И чем дальше мы удалялись от гостиницы с еще спящими постояльцами, тем сильнее мною овладевала тревога. С каждым новым проеханным нами километром вся эта затея казалось мне все более авантюристичной. Я даже не мог понять, каким образом столько взрослых людей попали под какой-то странный гипноз и, бросив все дела, устремились на поиски каких-то полумифических бандитов. Каким образом мы их найдем, и если найдем, что станем делать? Никакого плана у нас не было, это был самый настоящий душевный порыв, который обычно после того, как он проходит, приносит столько неприятностей.