Вся синева неба

Эмиль потягивается, встает. Сегодня они купили чайник. Ему хочется заварить себе чаю. Жара никогда не мешала ему пить чай. Он суетится в кемпинг-каре, достает чайные пакетики, наполняет чайник, прислонившись к крошечному кухонному столу, слушает, как он свистит. Он смотрит на свой мобильный телефон на столе, думает, что в нем, должно быть, уже десятки сообщений, наговоренных срывающимися от тревоги голосами. И все же Эмилю сегодня вечером хорошо. Он выходит наружу с дымящейся чашкой в руке, снова садится за складной столик. Теперь уже совсем стемнело. От свечей льется дрожащий свет. В некоторых кемпинг-карах поблизости окна уже темные. От луны сегодня вечером только маленький серпик. Он слабо освещает поле и стога сена. Эмиль щурит глаза. Жоанна там, посреди поля. Она сидит по-турецки. Совершенно неподвижно. Ее черная широкополая шляпа вырисовывается в тени, лицо, запрокинутое к небу, как будто обращается к звездам. Разговариваю мало, люблю медитировать, особенно на лоне природы.

Губы Эмиля сами собой раздвигаются в улыбке. Не таким уж странным, в конечном счете, было ее письмо… В нем сказано главное. Ничего больше.

—

Ночью его будит шум. Это Жоанна карабкается по веревочной лесенке. Но это не единственный шум. Что-то стучит по крыше кемпинг-кара. Видны вспышки света. Он привстает на локте.

— Что происходит?

Но он понимает, прежде чем девушка успевает открыть рот: она уже заползла на матрас, и она мокрая насквозь. С волос течет на плечи. Она дрожит.

— Гроза.

— Черт… Ты попала под ливень?

— Да.

Юркнув под одеяло, она извивается, снимая платье так, чтобы он ее не увидел. Эмиль тяжело опускается на подушку. Глаза слипаются. Сейчас, наверно, середина ночи…

— Который час?

— Два часа. Или три.

Он удивленно поднимает бровь.

— И ты все это время была снаружи?

— Я уснула.

— В поле?

— Да.

— Это часто с тобой случается?

— Иногда.

Она по-прежнему невозмутима. Она наконец сняла мокрое платье под одеялом. Эмиль протягивает ей свою футболку, лежащую на матрасе.

— Вот, хочешь вытереть волосы?

Она кивает. Новая молния прорезает небо. Он смотрит на нее, ее движения все так же спокойны: она садится, придерживая одеяло у груди, собирает волосы на макушке, обматывает футболку тюрбаном вокруг головы. Она, кажется, даже не замечает, что он наблюдает за ней. Ложится, поворачивается на бок, натягивает одеяло до подбородка.

— Спокойной ночи, — шепчет она.

— Спокойной ночи.

Несколько секунд он смотрит, как молнии освещают крышу автомобиля, матрас, их скомканную одежду по обе стороны матраса. Дождь хлещет с удвоенной силой. Он слышит, как она дрожит рядом с ним. Даже зубы стучат. Он лежит, вытянувшись, слушая шум грозы, медленно тянутся минуты. Сон не идет. Жоанна рядом тоже неспокойна. Она больше не дрожит, но время от времени ворочается. Он понимает, что она тоже не может уснуть. Медлит, прочищает горло:

— Ты не спишь?

Она замирает, проходит секунда, другая.

— Нет.

— Ты боишься грозы? — пытается он пошутить.

Его удивляет ее ответ:

— Да.

Эмиль ошарашен и несколько секунд не знает, что ответить.

— Хочешь… я принесу сюда свечу?

— Нет. Все в порядке.

Он никогда не встречал таких, как эта девушка. Она носит бак с водой, садится в автомобиль к первому встречному, но, надо же, боится грозы. Он не может удержаться от улыбки.

— Спокойной ночи, Жоанна.

Ему странно произносить ее имя вот так, в темноте на матрасе. Придется привыкать.

— Спокойной ночи, — шепчет она.

Он тоже поворачивается на бок, и теперь они лежат спиной друг к другу. Он закрывает глаза, задремывает под шум дождя и раскаты грома и проваливается в сон, сам того не заметив.

3

Вчера они остановились на стоянке для кемпинг-каров в деревне под названием Пузак, департамент Верхние Пиренеи. Если верить путеводителю, который они купили, это километрах в двадцати от самого лучшего вида горной цепи Пиренеев — Пика-дю-Миди-де-Бигорр. За завтраком Эмиль развернул на столе карту. Жоанна еще спит. Он достал столик и стул. Заварил чай, сделал бутерброд со смородиновым конфитюром и рассеянно ест, просматривая карту. Ему трудно поверить, что они так близко к пику Миди-де-Бигорр, высота которого 2877 метров. Деревня Пузак совсем непохожа на горную деревню. Пейзаж скорее плоский. Только поля и редкие платаны. Дома самые обыкновенные, точно такие же есть у Эмиля дома, в Роанне. Ему не терпится увидеть шале, старые каменные домишки, ели.

Он заглядывает в кемпинг-кар. Ни звука, ни движения. Однако ему что-то послышалось. Очень тихий шорох, словно дрожь. Он продолжает жевать, разглаживает ладонью карту. Опять. Снова тот же шорох. Похоже на вибрацию телефона. Он, однако, уверен, что не включал свой. Сердце подкатывает к горлу. Неужели включил? Сколько раз такое случалось с ним в последнее время — он не мог вспомнить, что говорил по телефону, выключил компьютер или убрал со стола. Это произвело на него странный эффект — заново оказаться здесь, не понимая, что у него только что был блэкаут.