Вся собачья жизнь

– Мне Лизу жалко, – прошептала она и смахнула слезу. – Она же такая маленькая, а я ее за шею.

– Ничего с твоей Лизой не сделается, поверь. А немножко дисциплины ей только на пользу пойдет. Ты ее совсем разбаловала. Вот почему она у тебя в кресле валяется, например?

– Там мягче.

Света возмущенно всплеснула руками и повернулась ко мне, ища поддержки.

А что я могу сделать? Ларка в своей драгоценной Лизе души не чает. Я не удивлюсь, если та скоро на кровати будет спать, а сама Лариска в прихожей на коврике.

– Лариса, она собака! Со-ба-ка. Ей не надо мягче и удобнее. В собачьих стаях на возвышении спит вожак. И у вас должно быть то же самое. Ты главная, значит ты сидишь в кресле и на диване. А ее место на полу. Сегодня ты разрешаешь ей на кровати валяться, завтра не трогаешь, когда она ест, а послезавтра побежишь в больницу с покусами. Это очень серьезно, я тебе уже сто раз говорила.

– Но мне ее жалко. Она так смотрит.

«Почти как человек» – вспомнилось мне совсем некстати. Перспектива, нарисованная Светланой пугала.

– Ну-ка, брысь отсюда, – я подтолкнула Лизу под мягкую попу с кресла.

Она посмотрела на меня недовольно, но все же спрыгнула на пол и улеглась рядом.

Света одобрительно кивнула головой и постановила:

– Значит так. На занятия ходите как миленькие. И чтобы я вот этих вот стенаний больше не слышала. Вам обеим это только на пользу будет. Собака научится команды выполнять, а хозяйка с собакой правильно обращаться.

– А то пристрелит кто-нибудь твою Лизу, как Джоника, вот тогда будешь знать, – поддакнула я.

Ларка взглянула на нас почти с ненавистью, сгребла Лизу в охапку и принялась целовать в лохматую морду.

Та повырывалась немного, но скоро смирилась со своей участью и замерла, смешно растопырив лапы.

* * *

Номер, который высветился на телефоне, был мне незнаком. Посомневавшись немного, я решила все-таки ответить.

Звонила Лида Новикова. Откуда, интересно, у нее мой телефон?

– Так ты же мне сама его дала, – удивилась она. – Сказала звонить, если что-нибудь интересное вспомню.

– А ты вспомнила?

Когда это я успела дать ей свой номер? Может, Лидочка меня загипнотизировала и выманила его? Не могла же я в здравом рассудке захотеть еще разок пережить поток Лидочкиной болтовни. Но так или иначе, мой номер у нее был. И сейчас она звонила, чтобы сообщить мне что-то невероятно важное.

– Так что ты вспомнила?

– Я не вспомнила. У меня новости.

– Какие?

– Ольга сегодня заходила.

– И?

Почему сегодня из нее все приходится вытягивать клещами? Может, Лидочке необходимо видеть собеседника, а общение по телефону сильно тормозит ее речевой аппарат?

– Она к Юркиным родителям приходила. Ты представь, эта балда отказ от наследства подписала.

А вот это было уже интересно. Постепенно, задавая наводящие вопросы и понукая Лиду ежеминутно, удалось узнать все в подробностях.

Ольга Кузнецова сама на наследство, оставшееся после смерти бывшего мужа претендовать не могла. Брак их был расторгнут официально, а завещания, в котором бы упоминалась бывшая подруга жизни, Юра не оставил. Он вообще никакого завещания не оставил. Не собирался он умирать в ближайшее время. Да и вообще, в нашей стране это не особенно принято, мы все больше на закон полагаемся, а зря. Тут пришлось Лиду прервать иначе она бы еще долго рассуждала о несовершенстве отечественного наследственного законодательства. Она и так уже начала рассказывать в качестве примера историю своей тетки, которая лет десять судилась с родственниками из-за доставшейся ей в наследство деревенской развалюхи.

После Юрия Кузнецова осталась совсем не развалюха, а хорошая двухкомнатная квартира в новом районе. А кроме того машина, тоже не дешевая, деньги на счетах в двух банках и немецкая овчарка Райс, на которую уже имелся покупатель. Все вместе это тянуло на кругленькую сумму.

Сама Ольга, как уже было сказано, на наследство претендовать не могла. А вот ее дочь Ксения Юрьевна Кузнецова, шести лет от роду – вполне. Потому что являлась наследницей первой очереди наравне со своими бабушкой и дедушкой, родителями покойного. Других наследников не было. А значит, Ксюша могла претендовать на третью часть стоимости квартиры, машины и замечательной собаки. Вернее, не сама Ксюша, а Ольга, как законный представитель несовершеннолетней наследницы. Вот этот-то факт и не давал покоя родителям-Кузнецовым. В своей непонятной ненависти к бывшей невестке они начисто забывали о внучке и ее правах. Самое главное для них было – не допустить, чтобы Ольга получила хоть что-то. Никаких активных действий они пока не предпринимали, но разговоры на эту тему вели, жаловались каждому, кто готов был слушать, на невесткино коварство.

Ольга появилась совершенно неожиданно. Ругаться и требовать свою долю она не стала. Мало того, она принесла нотариально заверенный отказ от Ксюшиной доли наследства, чем вызвала еще большие подозрения в своих подлых намерениях. Ведь нормальный человек от денег отказываться не должен. По крайней мере добровольно.

– Лида, зачем она это сделала?