Вся жизнь

Старик Эггер отчаянно подыскивал ответ, все еще не двигаясь.

– Я не знаю, – ответил он, не спеша покачав головой. – Я и сам не знаю.

На обратном пути Эггер сидел на том самом месте, которое выбрал для отъезда из долины. Водитель помог ему сесть в автобус и проводил в конец салона, не потребовав оплатить проезд, да и вообще не сказав больше ни слова. На этот раз Эггер не заснул, но поездка показалась ему короче. Он чувствовал себя лучше, сердце билось спокойнее, и стоило автобусу вновь оказаться в голубой тени гор, как исчезла и дрожь. Глядя в окно, Эггер не знал, что ему чувствовать и о чем ему думать. Он столько лет не покидал свой дом, что позабыл, каково это – возвращаться.

Доехав до остановки в деревне, Эггер кивком попрощался с водителем. Он только и хотел попасть к себе как можно быстрее, но выйдя на окраину и увидев перед собой ступеньки, ведущие к дому, поддался внезапному желанию и повернул налево, на почти забытую тропку, огибающую безымянный мшисто-зеленый пруд и уходящую вверх, к самой вершине Звонаря. Довольно долго Эггер шагал вдоль проволочных ограждений, которые община установила для защиты от лавин, потом протиснулся сквозь узкую расселину, укрепленную глубоко вбитыми в скалу железными прутьями, и наконец пересек затененную, лежащую в низине лужайку. Трава влажно поблескивала, а земля пахла перегноем. Эггер двигался быстро, идти ему было легко, он позабыл об усталости и почти не замечал холода. Он чувствовал, что с каждым шагом избавляется от одиночества и отчаяния, которые охватили его на той незнакомой площади. Чуял, как кровь шумит в ушах и как от прохладного ветра испаряется со лба пот. Достигнув самого глубокого места низины, он увидел в воздухе едва заметное движение. Что-то маленькое и белое затанцевало у него перед глазами. Потом еще – чуть в стороне. А в следующий миг все вокруг наполнилось крошечными, бесчисленными обрывками облаков, которые, тихо паря, опускались на землю. Сперва Эггер подумал, что это принесенные ветром лепестки, но на дворе стоял сентябрь, самый конец, а в это время ничего не цветет, и уж точно не на такой высоте. Тут он понял, что пошел снег. Он падал с неба все гуще, покрывал скалы и сочную зелень лугов. Эггер двинулся дальше. Он выверял каждый шаг, чтобы не поскользнуться. Пройдя несколько метров, смахивал рукой снежинки с бровей и ресниц. При этом в душе его оживало одно воспоминание, мимолетная мысль о том, что было давным-давно, нечто едва ли большее, чем смутный образ.

– Еще не конец, – тихо сказал он.

В долине воцарилась зима.