Вся жизнь – игра

– Совершенно верно. Но прежде я расскажу о том, что выяснилось уже после убийства Мавродитиса. Оказывается, он вел игру за моей спиной. Проще говоря, ни на одну серьезную сделку он не мог пойти без моего согласия. А тут он без моего ведома заключил предварительное соглашение с американской стороной о крупном контракте. Я бы на этот контракт никогда не согласился, потому что это авантюра. А я с некоторых пор в авантюрах предпочитаю не участвовать. Как я сказал, договоренность была предварительной, но в случае окончательного урегулирования всех вопросов наш банк мог отхватить впечатляющую сумму. Со временем, конечно. А могло и так случиться, что нас обвинили бы в финансовых махинациях. Центробанк отозвал бы нашу лицензию. Конечно, я предпочел бы не рисковать. А Мавродитис пошел на переговоры, и Мавродитис готовил окончательный документ. Во всей этой комбинации я был лишней фигурой, но и это Мавродитису не было помехой. Он, без сомнения, решил устранить меня. Веских доказательств тому нет, но это напрашивается само собой. Если из-за одного человека, то есть меня, срывается крупнейший в истории нашего банка контракт, сулящий баснословные прибыли, то… нет человека – нет проблемы. Так, кажется, рассуждают? Вот-вот. Но вместо этого его самого убрали. Мавродитиса, моего старого испытанного компаньона. Не хочу уже сказать – друга.

– Проще говоря, смерть Мавродитиса оказалась вам выгодна, так? – осторожно спросил мой босс.

Маминов коротко глянул на Родиона и утвердительно кивнул.

– Кто стоял за этим, я не узнал. Но дальше – больше. Я же говорил, что меня сглазили. Собственный отец, невольно, конечно, но этот злополучный подарок, который он назвал «чисто символическим», слова, при этом произнесенные… ну, вы слышали.

– Слышали, верно. Так что же произошло?

Маминов качнулся вперед и сказал:

– Еще полторы недели назад я жил в смертельной скуке. Не знал, чем занять себя. Чем заполнить тот вакуум, который я сам создал, уйдя с поста. Я хотел последовать примеру Берга, который заказал себе игру… Для адреналина, для острых ощущений в постной жизни! Да, наверно, мой отец оказался прав тогда! – Маминов вдруг врезал кулаком по собственному колену. – Я действительно зажрался. И когда он сказал, что жизнь и есть самая дорогая и жестокая игра и никаких денег не хватит, чтобы ее оплатить, если расплачиваться по полной программе… так вот, кажется, все начинает подтверждаться.

* * *

– Начинает подтверждаться, – повторил Маминов, и, если честно, у меня мурашки пробежали по коже от неосознанного, зыбкого импульса смутной тревоги.

– Что же случилось? – отрывисто спросил босс.

– Три дня назад был убит первый заместитель службы безопасности «ММБ-Банка» Кириллов. Убийца ждал его в подъезде, спокойно расстрелял и самого Кириллова, и двух сотрудников его структуры, сопровождавших Кириллова, и скрылся.

– Понятно, – пробормотал Родион. – Что, кроме убийства Кириллова, случилось еще?

– Почему вы думаете, что было еще что-то?.. – вскинулся Маминов.

– Потому что если бы убили только Кириллова, то вы пришли бы еще три дня назад.

Маминов кашлянул и наконец проговорил глуховато:

– Вы снова правы. Сегодня рано утром убит Цветков. Его расстреляли на пороге собственного дома, а потом еще выстрелили из гранатомета в его джип, в котором Цветкова ждал водитель. Так что вот – гора трупов, и никаких следов.

Босс кашлянул. По тому, как он вцепился пальцами в волосы, как сосредоточен стал рассеянный обычно взгляд, было видно, это дело чем-то привлекло его. Родион Потапович медленно проговорил:

– А что вы хотите мне показать? Какой-то документ? Сообщение?

Маминов даже вздрогнул:

– Почему вы так решили?

– Потому что вы уже несколько раз тянулись к мобильному телефону на цепочке, что на вашей шее. Вам никто не звонил, в противном случае вы бы или ответили, или отреагировали как-то по-иному, а не тянулись бы к трубке и всякий раз отдергивали пальцы, как будто обожглись. Вам пришло сообщение?

– Да, – сказал Маминов. – Вы правы. Даже не одно, а целых три.

И он подошел к столу и, приблизив мобильник к глазам Родиона, нажал на одну из кнопочек раз, другой и третий.

«Берегись», – вслух прочитал Родион. – Еще одно «Берегись»… а вот продолжение: «Тебя сольют, как воду в унитазе»… Гм… типично киллерская образность. И третье, вот, вижу: «Придет время, откроешь сейф». Н-да, все это далеко от поздравлений с недавно минувшим юбилеем. Но непонятно…

– Понимать тут особенно нечего, – сказал Маминов, – какие-то сволочи угрожают мне. Беспардонно, нагло. Про «воду в унитазе» я помолчу, а вот «придет время, откроешь сейф» – это уже смахивает на вымогательство. И, главное, ничего конкретного. Честно говоря, напугать меня им удалось. Тем более что эти угрозы поступили на этот номер, который мало кто знает, и…

Родион подался вперед:

– А кто конкретно знает этот номер?

Маминов нервно погладил пальцами подбородок и скрипуче ответил:

– Ну… моя семья и самые близкие друзья. Очень немногие. Всего, если по максимуму, человек десять знают, а то и меньше.