Вся жизнь конспирация. История семьи нелегалов

Уже приходилось говорить, что в повседневной жизни и работе, вообще на людях мы старались ничем особенным не выделяться и таким образом не привлекать к себе излишнего внимания и любопытства. Но однажды, совершенно невольно и весьма своеобразно, это правило оказалось нарушено.

Я приняла участие в коллективном загородном выезде на уик-энд вместе с сослуживцами. Многие владельцы фирм поощряют такие мероприятия, чтобы дать возможность служащим пообщаться в нерабочей обстановке, получше узнать друг друга, вроде бы сплотиться. В программе поездки — совместный обед (за счет фирмы), танцы, игры, другие развлечения, включая самодеятельность. На этот раз проводилась и викторина. Ведущий задавал вопросы по событиям из истории, из области искусства, музыки, литературы и культуры стран Западной Европы. Шумная компания ломала голову над очевидными истинами. На меня вдруг нашло вдохновение. Я была в ударе.

— Великий художник и искусный дипломат первой половины XVII века?

— Питер Пауль Рубенс — отвечаю первой.

— Хорошо. Записываем очко. А теперь, в каком городе сохранился единственный шедевр кафедрального зодчества с пятью колокольными башнями?

— В городе Турне, — кричим хором.

— Прекрасно. Зададим вопрос потруднее. Кто назовет имя и фамилию выдающегося композитора, который с молодых лет страдал глухотой и, несмотря на полную потерю слуха к концу жизни, продолжал творить музыкальные произведения?

— Людвиг ван Бетховен, — не унимаюсь я.

— Отлично! Вам третье очко, мадам. Чтобы сбить ваше везение, зададим более каверзный вопрос: о каком императоре идет речь, который пожертвовал своей любимой женой ради укрепления монархии?

— Император Франции Наполеон Бонапарт, — послышалось несколько голосов, в том числе и мой.

— Ладно, ладно, знаете. А кто назовет один из богатейших музеев Западной Европы, вобравший в себя все, что человечеству удалось изобрести в области мелодии, ритма и гармонии?

— Музей музыкальных инструментов в Брюсселе, — вновь я скромно нарушила тишину.

— Превосходно! Мадам — вам пятое очко. Вы лидируете. А кто мне назовет, господа, фамилию теолога, философа, врача и музыканта, который в начале двадцатого века построил на собственные средства больницу в Ламбарене (Экваториальная Африка) и посвятил всю свою жизнь лечению негров? В 1952 году он получил Нобелевскую премию мира.

— Это Альберт Швейцер, — отвечаю неуверенно.

— Не сомневайтесь, мадам, ответ точен. Мужчины, не слышу ваших голосов. Давайте теперь что-либо полегче. Итак, город именуемый в народе Северной Венецией?

— Это город Брюгге в Бельгии, — отвечаем дружно.

— Правильно. Назовите, пожалуйста, местность на острове Мальорка, в которой французская писательница Жорж Санд и польский композитор и пианист Фридерик Шопен провели незначительную часть своей совместной жизни.

— Эта местность называется Вальдемоза, — поспешила я с ответом.

— Удивительно! Восемь очков — это уже неплохо. Извините, мадам, вам, вероятно, приходилось там бывать?

— Да. Отдыхая на острове Мальорка, мы с мужем совершили экскурсию в эту местность, где и познакомились с домом, в котором провели время Санд и Шопен.

— Итак, господа, кто назовет город, в котором находится всемирно известный Океанографический музей, в аквариумах которого собраны живые коллекции самых экзотических представителей подводного мира?

— Монако. Музей стоит на скалистом обрыве у самого берега моря, — вдохновение у меня не проходит.

— Великолепно! Мадам — девятое очко! Викторина продолжается…

В итоге я ответила почти на все двенадцать вопросов под приветственные возгласы сослуживцев. В глубине души, конечно, взыграло чувство гордости, мол, «знай наших», но применительно к обстановке со смущением приняла первый приз — кожаный саквояж — и скромно влилась в общее веселье.

Однажды поступил сигнал вызова на внеочередную встречу. Мы терялись в догадках: что бы это могло значить? С работой обстояло как будто все нормально: ответы на все вопросы Центра были отправлены, отчеты составлялись своевременно, так что каких-либо претензий к нам быть не должно. Поэтому вызов на встречу мы восприняли довольно спокойно. Кстати сказать, за период нахождения в разработке контрразведки у нас выработалась устойчивая привычка проявлять сдержанность, терпеливость и сохранять выдержку. Предположили, что речь, очевидно, пойдет о каком-то новом задании. Но мы ошиблись.

У разведчиков ожидание всегда полно неопределенности и неизвестности, сопровождается томительным волнением и озабоченностью. Но оказывается, случаются «нештатные ситуации» и позитивного свойства, как бы «подарочные». Именно так получилось на этот раз, ибо произошла встреча с Александром Михайловичем Коротковым, начальником нелегальной разведки, совершавшим в то время поездку по ряду европейских стран.

Эта встреча была приятным и радостным сюрпризом. Она проводилась в малолюдной аллее городского лесопарка. Сеп явился точно в обусловленное время. Огляделся. Кругом было тихо, ничто не нарушало спокойствия того укромного уголка природы, которая, несмотря на раннюю осень, выглядела еще в своем полном величии.