Всё, чего ты никогда не узнаешь

Калеб понимает, что я не купилась. Чувствует ли он себя неловко? Возможно. Я все еще плохо его знаю, ведь мы общались не более трех раз.

Тем не менее я решаю подыграть. Пусть знает, что я знаю, но ни слова об этом не скажу. Это будет висеть между нами невидимым облачком. Он хочет меня увидеть, хочет, чтобы именно я приехала. Как бы странно я себя с ним не чувствовала, мне это нравится. Я устала, хочу спать, но сейчас я сажусь на кровати и тянусь за одеждой.

– Где вы находитесь?

– В Шейдисайде, я сброшу тебе адрес эсэмэской. Спасибо, Николь.

– Можешь называть меня Никки, – отвечаю я.

– Мне больше нравится пчелка.

Я улыбаюсь.

– До встречи.

* * *

Райан действительно пьян. Он забавно подпирает щеку ладонями и спит, свернувшись калачиком на заднем сиденье белого «Мицубиси». Машина стоит посреди спального района. Мне даже не пришлось кружить по улицам, чтобы их найти. Калеб вышел из машины, как только я подъехала, и вся его история с таксистами вновь растворилась как дым. Вряд ли таксист посчитает подозрительным парня в дорогом черном пальто, с гладко выбритым лицом и проницательным взглядом. Он не внушает опасений.

Я держу это при себе, но Калеб читает на моем лице все, что я думаю. И не потому что знает меня, а потому что мне не удается это скрыть, даже не произнося ни слова. Так мы и смотрим друг на друга, зная то, о чем не говорим вслух. Забавно.

– Уверен, что с машиной все будет в порядке? – спрашиваю я Калеба после того, как он укладывает стонущего Райана в мою машину.

К слову, тот не сопротивляется. Я не могу вспомнить момент, когда бы Райан так напивался. Калеб вообще ведет себя так, словно перетаскивал друга из машины в машину сотни раз.

– Конечно, – уверено отвечает он. – Утром я решу этот вопрос.

– Речь может идти о штрафе.

Он улыбается.

– Она простоит здесь всего лишь ночь.

Через несколько минут я включаю зажигание в своей машине. Из стереосистемы начинает играть музыка. Сегодня я весь день слушала Lifehouse, поэтому и продолжила слушать по дороге сюда. Я тянусь, чтобы выключить.

– Я не против послушать музыку, – говорит Калеб.

– Хорошо. – Я пристегиваюсь и жму на педаль.

Райан что-то бормочет, и мы с Калебом быстро оборачиваемся. Но похоже это просто бессвязный бред.

– Как его угораздило так напиться в середине недели? – спрашиваю я.

Калеб пожимает плечами.

– Не думаю, что он это планировал. Мы просто играли в бильярд.

На языке вертится колкая фраза, но я молчу. У меня нет права никого осуждать. К тому же, я сама только сегодня поняла, что ответственности еще нужно поучиться.

– Если честно, я не надеялся, что ты приедешь, – Калеб меняет тему.

Я едва слышно хмыкаю, вглядываясь в дорогу. Снег обещали ночью, но в свете фар уже сейчас можно заметить падающие снежинки. Вообще январь обещает быть довольно снежным для Пенсильвании.

– Почему? – Чувствуя на себе его взгляд, я на секунду поворачиваю голову. – Да ладно. Я отвечаю на телефонные звонки.

Мы вспоминаем нашу первую встречу и нелепое знакомство. Калеб смеется.

– Рад это слышать.

Я тоже смеюсь.

– Сегодня была проверка?

Он раздумывает несколько секунд.

– Нет. Как видишь, нам правда нужна была помощь.

После этого наступает молчание. Музыка продолжает играть, а Райан на заднем сиденье издавать непонятные звуки. Присмотревшись к нему через зеркало заднего вида, я начинаю барабанить пальцами по рулю и ерзать на сиденье. Я ненавижу молчать. Это буквально сводит меня с ума.

– Я могу задать вопрос?

Калеб кивает так, словно ждал, когда же я заговорю.

– Конечно.

– Как вы подружились?

Он и этот вопрос предвидел. Об этом говорит выражение его лица и легкая улыбка. Я не чувствую вины и не пытаюсь объяснить. Как бы я не ходила вокруг да около, мы оба прекрасно понимаем, насколько они разные. Их тандем меня не раздражает, ничего такого. Меня съедает любопытство.

– Это просто, – отвечает Калеб. – Иногда так бывает. Я не могу точно ответить на твой вопрос.

– Ты не отделаешься от меня общими фразами, – заявляю я. – Это всего лишь вопрос. Или ваше знакомство какая-то тайна?

Калеб усмехается.

– Нет. Мы познакомились на вечеринке, как и все в кампусе.

– Ладно, – говорю я.

Он бросает на меня взгляд, приподняв один уголок рта. Калеб понимает, что я еще к этому вернусь.

– Ну а как долго дружите вы? – интересуется он.

– Мне было пятнадцать, когда мы с родителями переехали из Питтсбурга в Уильямспорт.

– Так ты местная? – удивляется Калеб.

– Да.

– И как ты выживала в маленьком городе в пятнадцать после большого? Думаю, Райан сыграл в этом роль?

На какое-то время я задумываюсь над его словами. Да, мне было пятнадцать, было тяжело, а еще были угри, но я справилась сама, без чьей-либо помощи. Хотя не стоит отменять тот факт, что Райан все же заявил всем в школе о том, что новенькую обижать не стоит.

– Отчасти, – отвечаю я.

Калеб прочищает горло, немного поерзав на сиденье. Это что? Ему неловко?

– Вы встречались?

Я бросаю на него взгляд и с трудом подавляю смех. Интересно, что он хочет услышать?

– Райан разве тебе не рассказывал?

Калеб качает головой.