Всё, чего ты желаешь

Адам умолк. Он ждал реакции Хейвен, а она пребывала в замешательстве. Теперь-то она поняла замысел Йейна. Феба же ввела его в курс дела. Йейн решил использовать себя в качестве приманки. Неужели он думал, что сумеет перехитрить Адама? Или он решил пожертвовать собой и доказать, что Адам — воплощение зла? Так или иначе, но это являлось безумием.

— Сомневаюсь, что идея насчет банковского хранилища принадлежит Йейну, — заметил Адам. — Возможно, Йейн вошел в контакт с группой, которая именует себя Хорами. Ты слыхала о них?

— Нет, — солгала Хейвен. — Кто они?

— Мои враги. Хоры посвятили себя тому, чтобы мешать моей работе. Раз или два в тысячу лет они находят какую-нибудь легковерную душу и уговаривают оказать им услугу. Они рассказывают историю о том, как некогда были сестрами, с которыми по моей вине случилась ужасная трагедия.

— Но это неправда? — вырвалось у Хейвен.

— Я мог быть виновен. Я поступал с миром ужасно, навлекал на него страшные катастрофы. Но в данном случае обвинения против меня вымышлены. Хоры — не невинные девушки.

— Кто они? — повторила она.

— Во вселенной много загадочных сил, Хейвен. Я рождаю хаос. Хоры восстанавливают порядок. Но мы — не единственные.

— Я не понимаю.

— Это очень похоже на погоду, — объяснил Адам. — Большинство людей рассматривает ее как солнце или дождь, жару или мороз. Но существуют бесчисленные невидимые силы, вечно сражающиеся друг с другом. Наиболее важна сама битва. Ни в коем случае нельзя позволить ей завершиться. Если кто-то возьмет верх, возникнет засуха. Победит другая — Земля будет затоплена.

— И Хоры пытаются победить, заперев тебя в банковском хранилище? — спросила Хейвен и поежилась.

— Верно. И они готовы на все. Они так же безжалостны, как и я. Но порядок ничем не лучше хаоса. Спроси любого, кто жил во время правления Гитлера или других тиранов и диктаторов, бывших на дружеской ноге с главной Хорой. Помнишь, я говорил тебе, что не знаю, что именно творится со мной сейчас. Я, возможно, изменяюсь, эволюционирую, а вот Хоры — нет.

— Значит, Хоры действительно имеют преимущество и выиграют? — выдохнула Хейвен. — Что будет, если не останется хаоса, который бы боролся с порядком?

— Я не намерен позволить им одержать победу, — заверил ее Адам. — Я проверяю свой подход. Хаос не всегда требует смерти и разрушений. Ты вчера побывала в Гальцион-Холле?

— Да, и прости меня за то, что я не…

— Не извиняйся. Теперь ты знаешь, что я наметил для Общества «Уроборос». Представь каждого из этих молодых людей после окончания школы. Им никто и никогда не внушал, как именно нужно мыслить. Их творческие порывы никогда не были ограничены глупыми правилами, придуманными жалкими, ничтожными личностями. Они встряхнут цивилизацию. В их власти создание новой разновидности хаоса.

Это звучало бы замечательно, если бы не одна маленькая загвоздка.

— Ты основал Гальцион-Холл десять лет назад. Что было у тебя на уме поначалу?

— Хейвен, тогда я устроил поиск самых одаренных детей, наделенных невероятными способностями. Я верил, что мне, взявшему их под свою опеку, удастся добиться полного послушания с их стороны. Я хотел манипулировать ими, как того пожелаю.

— И они тебя обожают. Как ты добился их верности? — расхрабрилась Хейвен.

— Я давал им образование. Я не жалел для них ни времени, ни внимания.

— И все?

— А тебе представлялось нечто мистическое? Какое-нибудь промывание мозгов? Но ты посетила Гальцион-Холл. Разве ученики показались тебе зомбированными?

— Нет, — ответила Хейвен, вспомнив Хорхе.

— Я никогда не прибегал к суровым методикам, — заявил Адам. — В энергии нет ни добра, ни зла. Ее можно направить в любое русло, соответствующим образом вдохновляя людей. Ученики Гальцион-Холла воодушевлены идеями о переустройстве мира. То, что ты увидела во время экскурсии по школе, тебе понравилось?

— Да, — призналась Хейвен. — Поистине чудесное место.

— Я рад услышать твое мнение. Настанет день, и мы сумеем расширить программу обучения, откроем школы во всех странах… Но сперва нам надо разобраться с одной проблемой.

— Ты имеешь в виду Йейна? — возвращение к реальности стало для Хейвен чем-то вроде жесткой посадки. — Как ты намерен с ним поступить?

— Еще не думал об этом, — покачал головой Адам. — А ты бы чего хотела?

— Я?

— Ты знаешь его лучше, чем кто бы то ни было.

Хейвен оказалась перед серьезным испытанием. Если Адам по-прежнему оставался чудовищем, то неправильный ответ мог стоить жизни ей и Йейну. Если же он изменился, ей необходимо держаться рядом с ним, поскольку он оставался единственной спасительной соломинкой для Бью.

— Я верна тебе. Поступай, как считаешь нужным, — твердо ответила она.

— Ты говоришь так, чтобы сделать мне приятное. Но ты бы, конечно, предпочла, чтобы никто не пострадал, — сказал Адам. — Поэтому я постараюсь не обращать внимания на Йейна Морроу. Но я должен кое о чем попросить тебя взамен.

— Что угодно, — произнесла Хейвен, пытаясь скрыть облегчение.