Всё, что было у нас

Мне там выдали ботинки двенадцатого размера. От этого ноги у меня до сих пор хер знает что. Мне выдали пару тропических ботинок двенадцатого размера, а я ношу десятый. У меня в них ноги проскальзывали. Я пробовал набивать их бумагой, но проблема еще и в том, как ходишь. Если ты правша, то винтовку носишь в правой руке. Поэтому, если идешь вниз по склону холма, наклоняешься в левую сторону, чтобы можно было капсюлями греметь.[49] Поэтому с левой стороны ступни у меня образовался пузырь, потом мозоль, а потом «плантаторская бородавка». Вот какая херня нам там выпала. Ботинки двенадцатого размера и война десятого размера.

Хиггинс: Тому мужику из Агентства международного развития я отдал коробку бифштексов за водонагреватели. Моя работа там всегда состояла в том, чтобы побираться повсюду, и я всё гонялся за водовозами, чтобы привезти воду на объект или использовать её для обмена. Её брали из колодцев, из окрестностей Сайгона. Бифштексы я достал в одной частной строительной компании, которая работала в поле, и им нужен был цемент, а у нас было полным-полно цемента. Вся деятельность на чёрном рынке в армии заключалась в том, что люди доставали необходимое. Это была совсем другая война. Понадобилась водонапорная башня, я и украл водонапорную башню, огромную водонапорную башню, которую отыскал в бесхозном хозяйстве в Бьенхоа. Я пригнал туда «летающий кран», подцепил её и перетащил к нам — понятия не имею, чья она была и вообще. Понадобилось нам — взяли и забрали.

Хеброн: На 881-й высоте, на высоте 881 метр, нам выдали пятигаллоновые канистры, и надо было ходить вниз на базу, на 881 метр вниз, и таскать в гору пятигаллоновые ёмкости с водой. В жизни моей не бывало таких охеренно ужасных переходов. Самый настоящий переход из тех, от которых яйца лопаются. Ни воды у нас не было, ни питания. С 15 октября и по апрель в роте «Браво» ни разу не выдали горячей пищи. Пять месяцев, потом они сказали «снять осаду с высоты 881», и пять месяцев превратились в семь.

Но этим наши обязанности не ограничивались. В Кхесани оказалось совсем херово. Мы зачищали высоту 881 под метелку с 15 октября до 26 декабря. Времени ни на что не оставалось. Нам собирались доставить горячее питание на день рождения морской пехоты, 10 ноября. Сразу же открыли огонь снайперы, так там порешили, и чопперам грёбанным пришлось линять оттуда. Успели сбросить мороженого в ЗВ, и все кругом было им просто усыпано. Мы все прыгали за ним, и все лица у нас были в мороженом.

Сочельник, Рождество, канун Нового года, Новый год — дни перемирий. В это время огонь прекращался. По идее. Я всегда говорю «по идее», потому что на самом деле он не прекращался никогда. Рождественская ночь была самой тёмной в году. Было очень, очень темно. Нас в ту ночь обстреляли из орудий, но мы в ответ огня не открывали.

Хиггинс: В штабной роте всегда имелся доступ к материалам или людям, что примерно одно и то же. Мне потребовались люди для прокладки труб системы водоснабжения, которую мы сооружали, поэтому я позаимствовал людей у какого-то мужика, которому нужно было что-то другое. Ему нужны были люди или продукты, или что-то ещё, и мы ему дали требуемое в обмен на его людей. Каждому было что-нибудь да нужно, так всё и распределялось. При желании можно было достать вертолет и слетать на пляж в Вунгтау — если был знаком с генералом, и подобное встречалось часто. Можно было в отпуск сходить пару раз, если был знаком с офицером, ведавшим отпусками. Я два раза в отпуск сходил. Можно было кондиционер достать. Можно было такое прокручивать. Война шла где-то там и вокруг тебя, кого-то из твоих друзей убивало или ранило, или что там ещё, но ты сам, с другой стороны, мог организовать себе окейную житуху. Питание достойное. Девочки из «Красного креста».

Хеброн: Во Вьетнаме я два месяца не чистил зубы, по следующей причине: хотя нам и присылали зубные щетки в упаковках, прилагавшихся к сухпаям, нам приходилось использовать их для чистки винтовок. Были вещи поважнее прочих. Помню, когда отправлялся домой, мне понадобилось зайти к дантисту в Дананге. Вошел в кабинет, уселся. Одёжки на мне были — грязнее некуда. Только что выбрался из грёбанной зоны боев. Поэтому зубов я не чистил уже пару месяцев, и был реально грязный. Помыться-то я успел, но надевать после этого пришлось всё те же старые одёжки. Новое обмундирование я мог получить только на следующий день. Сел в зубоврачебное кресло, дантист мне и говорит: «Пшёл на хер отсюда, зубы иди почисть». Мне стало обидно. Я-то думал, они там к этому привыкли. То есть сначала меня мой внешний вид не смущал, хоть и видел я, как мужики расхаживают по Данангу разодетые как с иголочки, в начищенных ботинках и так далее.