Всё, что должно разрешиться… Хроника идущей войны

— Знаешь, что самое страшное на Саур-Могиле было? — говорит Захарченко. Я не знаю: по мне, так всё ужасно, но Захарченко уточняет: — Не было воды…

Я дважды к ним приезжал, и второй раз когда заехал, сразу уйти не смог… Мы зарывались под памятники побитые и получалось, что эти памятники — они сверху нам помогали, а мы под ними сидели. Только прямое попадание — это жутко.

А я сидел возле «Зинки». «Зинка» — это «ЗУшка»[10], мы её звали Зина. Она героически погибла. Как настоящий боец. Последний раз, когда я её видел за три дня до смерти, она уже стояла на каких-то деревянных чурбаках, там были деревянные клинья подбиты, то есть она уже наполовину стреляла с дерева, но стреляла. Пять раз стрельнет, и мы её заново собираем. Первые сутки, когда у меня выплёскивает адреналин, я хочу пить. Я могу выпить ведро воды. Вот Кот — мой командир разведки — он жрёт. Он, наверное, лошадь на адреналине может сожрать. При мне он съел три килограмма колбасы докторской с батоном — такая громаднейшая палка колбасы. И он её утоптал. У всех по-разному это происходит. Семён из моей охраны — на адреналине чихает. Дима вообще приходит в себя только через неделю после боя. У каждого своё. Для меня, когда воды нет, — это жуть. Хрен с ним, что нет возможности помыться и воняет от тебя как от последнего козла: жара, лето, разгрузка, автомат…

Мы говорим с Захарченко о том, что упавший памятник советскому солдату на Саур-Могиле надо оставить: вот в таком виде, чтоб помнили.

— И часовня там нужна… — добавляет он. — Я обещал. Сделаю.

Тот июнь был бешеный, новости шли каждый день.

12 июня в Донецке диверсионная группа расстреляла микроавтобус сопредседателя Верховного Совета ДНР Дениса Пушилина — самого его в автобусе не было, погибли три человека, в том числе помощник Пушилина.

Обстрелы и убийства диверсионными группами ополченцев, попытки терактов в отношении политических и военных лидеров народной республики случатся в течение лета в Донецке не раз.

13 июня украинские войска внезапным рейдом взяли Мариуполь — в котором, на самом деле, почти не было сил ополчения: город достался ВСУ практически без боя. (Спустя неделю станет известно, что в городе в результате «зачистки» пропало 74 человека — из числа «сепаратистов» и сочувствующих. По сей день никто этих людей не ищет, и пока Мариуполь под властью нынешнего Киева, искать не станет. Большинства из них, скорее всего, уже нет в живых.)

На следующий день под Луганском был сбит военно-транспортный самолёт Ил-76. На борту было 49 человек — украинская десантура и экипаж; все погибли. Жуть ситуации в том, что, по словам украинских солдат из той же бригады, что перешли на сторону ополчения, среди десантников были «штрафники» — те, кто не хотел воевать или плохо воевал против ополченцев. Точно известно, что двое десантников были из Донецка. Остальные в основном из Днепропетровска.

В тот же день автоколонна Государственной пограничной службы Украины попала под Мариуполем в засаду ополчения.

Тогда же, 13 июня, разведгруппа Стрелкова атаковала украинскую колонну, перевозившую «Ураганы», а под Славянском сбили украинскую «Сушку».

14 июня Су-25 разбомбила водоочистные сооружения в городе Дружковка.

15 июня произошли бои в районе Ямполя и Кировска. Бомбили Черевковку, попали в Храм преподобного Серафима Саровского — тогда ещё этим попаданиям удивлялись; потом перестали.

16 июня бомбили Краматорск — попали в хладокомбинат, автошколу и туберкулёзный диспансер. На другой день по Краматорску будет нанесён удар из РСЗО «Град».

Наряду с Краматорском бомбили Славянск, Красный Лиман, Горловку.

16-го была сбита ещё одна «Сушка».