Всё, что мы потеряли

В пятницу я закончил два важных заказа, поэтому решил провести вечер в море в поисках волн. Я скатывался по ним, пока не почувствовал окаменевшие от напряжения мышцы. Я вернулся домой еще засветло и увидел, что на диване сидит брат, а шестилетние племянники носятся по гостиной. Я поднял бровь от удивления и зашел, оставляя мокрые следы за собой. (Кому надо протирать пол, если вода сама сохнет? Нужно просто набраться терпения.) Джастин подошел к зоне кухни.

— И почему это ты пришел без звонка?

— Ты мне дал ключи, — напомнил брат.

— Ага, для экстренных случаев.

— Это он. Кроме того, если бы ты хоть раз взял чертову трубку и не выключал бы телефон на целые сутки, мне бы не пришлось сюда приезжать. Мне нужна твоя помощь.

Я взял два пива из холодильника и протянул одно Джастину, но он отказался.

— Говори, — сказал я после первого глотка.

— Сегодня наша годовщина.

— А мне какое до этого дело?

— Я забыл. У меня вылетело из головы. Эмили весь день злилась, ну ты понимаешь, хлопала дверями, бросала на меня многозначительные взгляды, которые я не понимал, и все такое. Пока до меня не дошло, какой сегодня день, и, божечки, сейчас…

— Не говори «божечки» под этой крышей.

— Это из-за детей. Они как губки, честное слово.

— Давай к сути, Джастин.

— Оставь себе детей на ночь. Только сегодня.

Я закрыл глаза и вздохнул: неужели мой дом превратился в семейную гостиницу? Не то чтобы я их всех не любил. Я обожал племянников, любил Лею, но не ответственность, которую они предполагали. Я всегда был сам по себе, мне нравилось быть одному. У меня это отлично получалось. Я не из тех людей, кому нужно общение, я мог неделями ни с кем не пересекаться и не сильно страдал от этого. Но внезапно по воле судьбы ощутил на себе все прелести совместного проживания. Я уже один раз оставался с близнецами, поэтому предложил:

— А почему бы тебе не оставить их с родителями?

— Сегодня конкурс тортов.

Я представил маму на рынке, который устроили на окраине города: полно еды, музыки и веселья. Сто процентов мать критиковала десерты других участников и могла довести до слез половину помощников колючими взглядами только ради того, чтобы выиграть. Байрон-Бей славился своими многочисленными кофейнями, а каждая из них — домашними тортами, хотя, бесспорно, торты из нашей были лучшими.

— Ладно, посижу с ними, — уступил я и с улыбкой посмотрел на брата. — Но надеюсь, что примирительный перепихон будет стоить того.

Джастин стукнул меня кулаком в плечо.

— Примирения не будет.

— А, то есть вы займетесь жестким сексом в абсолютной ярости? Ты не перестаешь меня удивлять.

— Заткнись. Эмили не знает, что я забыл, и никогда не узнает. Я забронировал номер в Баллине. Скажу ей, что это был сюрприз, поэтому весь день ничего не говорил ей. — Я засмеялся, и он бросил на меня сердитый взгляд. — Что касается детей: я положил в рюкзак все, что может им понадобиться, а еще одежду на смену. Мы заберем их завтра утром. Постарайся вести себя как нормальный человек. И не разрешай им допоздна засиживаться. И держи телефон включенным.

— У меня голова начинает болеть.

— Спасибо, Аксель. Я твой должник.

Брат обнял детей, поцеловал несколько раз, как будто уходил на войну и боялся не вернуться. Когда дверь закрылась, я скорчил гримасу, и дети захохотали.

— Ладно, ребята, что хотите поделать?

Коннор и Макс улыбнулись беззубыми ртами.

— Есть сладости!

— Рисовать с тобой!

— Кататься в гамаке!

— Может, лучше составим список?

Я взял с письменного стола лист бумаги и принялся записывать каждую глупость, которую выкрикивали мои племянники. Глупости, которые казались мне прикольными идеями. Это самое классное в статусе дяди: каждый раз, когда мы виделись с племянниками, от меня требовалось лишь развлекаться с ними.

Вечером мы поужинали спагетти с кетчупом, хотя содержимое тарелки Коннора больше напоминало кетчуп со спагетти. Я достал со шкафа старую игровую приставку, чтобы поиграть с детьми, а потом дал им покачаться в гамаке. В конце концов я разрешил им взять мои краски, а когда вернулся из кухни после мытья посуды, Макс рисовал дерево на стене прямо рядом с телевизором. Я пожал плечами и решил, что краски у меня достаточно, что на следующий день я закрашу это, поэтому сел за малышом и взял его руку, держащую кисть.

— Линии должны быть мягче, видишь?

— Я тоже хочу, — сказал Коннор.

Очухался я под утро. Дети изрисовали кусок стены, а я вспомнил, что так и не включил мобильник. Джастин меня убьет. Пора спать. Малыши запротестовали.

— А сладости?

— Они были в списке, — напомнил мне Макс.

— У меня их нет. Но раз ты хочешь…

На этой неделе я купил горсть клубничных леденцов в форме сердца, которые так нравились Лее в детстве. Я вытащил парочку из шкафа и дал ребятам. Мобильный нашелся в гостиной в ящике для нижнего белья, от Джастина было шесть пропущенных, поэтому я написал ему, что все хорошо. А еще Мэдисон предложила встретиться в субботу ночью. Я ответил просто «да» и вернулся в гостиную.

— Теперь точно, ребят, в кровать.