Всё, что мы потеряли

Я попытался думать логически, понять ее, но не смог. Лея была вещью в себе и надежно охраняла свои мысли. А я всегда оставался на поверхности, не мог заглянуть внутрь.

— И что происходит тогда?

Она облокотилась на ограду.

— Просто ты трус, Аксель. И меня это злит. Я рассержена и разочарована. — Она подняла подбородок. — Я всю жизнь… всегда была влюблена в тебя. Я думаю, что это идиотизм — продолжать делать вид, что мы не знаем это.

— Черт, Лея, не говори так…

— Но я влюбилась в парня, которого знала. Смелого, искреннего, хотя и не дипломата. Парня, который не сдерживался. Мне нравилось, как ты жил, наслаждаясь каждым днем… — Она облизала сухие губы, и я посмотрел на них. — Не скажу, что мне безразлично, что ты переспал с другой, но я в состоянии это вынести. Я уже переживала такое раньше. Но меня разозлило, что ты поступил так из трусости, потому что этот поцелуй действительно что-то значил, и ты нашел способ разобраться и вырвать проблему с корнем. Вот это я тебе не прощу.

Я застыл на месте, а Лея ушла в дом.

Черт. У меня волосы дыбом встали. Часть меня хотела откатить время назад и не задавать ей этот чертов вопрос, потому что оставить все под замком было лучше, чем позволить ей вывернуть меня так наизнанку и с таким пристрастием.

Я спустился по ступенькам крыльца в попытке сбежать.

Погулял по пляжу, удаляясь от дома, который все больше становился ее, нашим, чем моим. И с каждым месяцем она все больше и больше разрушала его.

Не знаю, сколько времени я ходил. Парализованный. Злой. Повторяющий постоянно ее слова: «Я всю жизнь была влюблена в тебя», «Ты трус». Этот упрек выжег мне душу. Я всегда считал, что нужно идти навстречу трудностям. Но с ней так не получалось.

Я вернулся уже затемно.

Лея стояла ко мне спиной перед микроволновкой и слушала музыку. Я подошел к ней, обнял ее за талию и притянул к себе. Она испугалась. Я снял с нее наушники и наклонился к ней, лаская мочку уха. Я почувствовал, как она задрожала, и сглотнул слюну. Я напрягся. Очень напрягся. И вдыхал запах ее кожи.

— Не двигайся. — Я придержал ее. — Ты права. Поцелуй означал кое-что. У меня встал член, и мне пришлось сдерживаться, чтобы не сорвать с тебя одежду прямо там. Я вынужден был принять холодный душ и провел всю ночь не сомкнув глаз. Я не знал, что поцелуй может быть таким, и с тех пор не отрываю глаз от твоих губ. Но, Лея, этому не бывать. Никогда, понимаешь, милая? Но мне хреново, если ты держишься на расстоянии, поэтому не усложняй.

Я резко отпустил ее. Потому что других вариантов не было: или это, или растоптать все, что я только что сказал, навалиться на нее и покрыть поцелуями с ног до головы… Я глубоко вздохнул, ушел оттуда и закрылся в комнате. Я рухнул на кровать, мое сердце колотилось. Что я только что сделал? Был как она. Прыгнул не думая. Не посмотрел, плещется внизу вода или торчат острые камни.

Ну вот. Некоторые вещи, даже если ты их ждешь, застают врасплох. И эти слова, которые я только что сказал ей на ухо… Эти слова были моей погибелью.

Час спустя Лея постучалась ко мне. Я разрешил войти, и Лея медленно открыла дверь. Наши взгляды пересеклись на секунду, и между нами как будто пробежал электрический разряд. Что-то новое, волнующее.

— Я пришла, чтобы… Я приготовила тако. Подумала, может, вместе поужинаем.

Я встал с улыбкой.

Я посмотрел на нее сверху и прошептал тихо: «Спасибо», а затем отправился на кухню, в которой витал запах специй и жареных овощей. Я положил еду на тарелки, включил проигрыватель и вышел на террасу за Леей.

Так мы снова стали друзьями.

60

Лея

Однажды я решила использовать красную краску, раз уж открыла ее. Я взяла тюбик с ализариновым красным. Это очень насыщенный цвет, ярко-багряный, как на восковых штампах, которыми раньше запечатывали письма.

Я положила немного масла на палитру и покосилась на другие цвета, такие красивые и нетронутые, с тысячью оттенков и возможностей…

Как только я коснулась холста кистью из мягкого ворса, я расслабилась и уже ни о чем не думала. Два размытых профиля, выступающих из тени. Два лица, которые дышат одним и тем же воздухом. Две пары губ почти касаются друг друга. И один почти поцелуй, застывший во времени.

61

Аксель

Этим вечером я собирался в соседний городок, чтобы переговорить с парой клиентов. Когда я приехал домой, Лея собирала краски. Она посмотрела на меня с другого конца гостиной и схватила холст, на котором рисовала.

Я положил на письменный стол свои блокноты.

— Эй, что это? Могу взглянуть?

И резко остановился, услышав ее слова.

— Нет. Это… нет. Это мое, — пояснила Лея.

Чертовка Лея знала мое любопытство. Я с восторгом смотрел на нее. На правой щеке красовалось пятно красной краски, и я мысленно порывался стереть его. Я сказал ей, что собираюсь готовить ужин, и пошел на кухню.

Уже неделя, как мы помирились.