Всё, что мы потеряли

Следующие двадцать минут Аксель и Джастин спорили, несмотря на попытки Джорджии прекратить это. Я стояла и наблюдала под светом гирлянд в ту летнюю ночь. Тень от его бороды окаймляла квадрат нижней челюсти, его волосы были длиннее, чем обычно, кончики почти касались ушей.

Когда все ушли, я поднялась к себе в комнату, надела пижаму и рассмотрела конверт, в который Аксель положил билеты на концерт. Я провела пальцами по рисунку, представила его сидящим за своим письменным столом, полным хлама…

— Я могу зайти? — Мама постучала в дверь.

— Конечно. Заходи. — Я отложила конверт на тумбочку.

— Ты хорошо провела время? — Она поправила цветную простыню, потому что я всегда раскрывалась ночью. Затем она села на край кровати.

— Да, спасибо, мам. Было классно.

— Я хотела тебе кое-что подарить…

— Ну ты же уже сделала подарок мне.

— Это другое, Лея. Совет. — Она убрала с моего лица несколько локонов волос. — Дай время Акселю, малышка.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты знаешь. Всему свое время, ведь так?

— Но, мама, я не понимаю, о чем ты…

— Лея, я не претендую на то, чтобы мы говорили об этом, словно подружки. Это просто совет, я не хочу, чтобы ты страдала. Я знаю тебя. Знаю, как ты чувствуешь. Мы похожи больше, чем ты думаешь. Возможно, ты еще не поняла, но Аксель… он сложный. А ты очень нетерпеливая. Это не лучшее сочетание.

— Плевать. Он никогда не посмотрит на меня.

— Не вини его за это, Лея. Ты еще маленькая… — У мамы была самая красивая и нежная улыбка в мире. — Моя маленькая принцесса… Каждый раз, когда я смотрю на тебя, я только могу думать, как это возможно, что прошло семнадцать лет с тех пор, как ты была маленьким и миленьким кабачком?

Глаза мамы увлажнились. Она была такой эмоциональной, такой хрупкой…

— Отдыхай, милая. Завтра можем поболтать, если встанем пораньше, что думаешь?

Я кивнула, и она наклонилась, чтобы поцеловать меня, а затем выключила свет.

Июль (зима)

57

Аксель

Лея вернулась в понедельник — сразу на велосипеде из школы. Оливер уехал накануне и завез чемодан сестры. Мы попрощались и обнялись. Я не хотел ни о чем думать, когда стучал ладонью ему по спине. Я не хотел думать ни о ней, ни о том, что случилось за последний месяц.

— Тебе помочь? — Я взялся было за ее рюкзак, но Лея помотала головой и зашла в дом. Я последовал за ней на кухню. — Не стоит выражать такую бурную радость, а то, похоже, сейчас конфетти посыплется с потолка.

— Прости. Привет.

Лея взяла быстрорастворимый суп, который принесла мама, и погрузилась в инструкцию. Футболка — из тех, что завязываются на шее, — задралась, обнажив пупок. Я отвел взгляд и откашлялся.

— Я вообще-то приготовил обед.

— Спасибо, но я хочу суп.

— Я даже не сказал, что приготовил.

— Я все равно выберу его.

Мы сверлили друг друга взглядом.

— Как хочешь. — Я открыл холодильник, взял свою еду и пошел в гостиную.

Больше мы не общались.

Ни в этот день, ни во вторник, ни в среду.

Первое время, пока мы катались на волнах, я пытался завести разговор, но безуспешно. По возвращении домой Лея доставала из холодильника яблоко, убирала в рюкзак и уезжала в школу на велосипеде.

Меня разрывало между желанием попросить объяснений и забить, потому что впервые за долгое время Лея казалась очень целостной, очень живой. Я знаю почему, но оставшееся время она занималась своими делами.

Она делала уроки днем — иногда рядом со мной за письменным столом, иногда на полу в гостиной или в кровати. Затем убивала время в наушниках или немного рисовала. В основном для себя в тетрадке, которую часто носила под мышкой — как будто прятала от меня ее содержимое.

И это мне отравляло жизнь.

Меня бесило, что Лея не делилась со мной своей магией, эмоциями, секретами, обитающими в ее голове. Я знал, что это не мое дело, но не мог справиться с обидой. Я эгоистично хотел, чтобы все было как раньше, и в глубине души знал, что это невозможно: Лея каждый месяц сбрасывала кожу у меня на глазах. Она росла и выбирала собственные пути.

В пятницу меня накрыло, и я не мог даже сконцентрироваться на книге, которую читал. Сверчки стрекотали в ночи. Лея показалась на террасе — в очень простом светло-голубом платье, которое подчеркивало каждый изгиб ее тела. На ней были цветные сандалии, сочетавшиеся с сережками. Губы немного подкрашены, и черные тени на глазах. Мне кажется, я никогда не видел ее такой, такой… другой, такой… женственной. Или раньше не обращал внимания. И будь проклят тот час, когда я начал это делать, потому что в ней что-то притягивало. Тайна. Эмоциональность. Непредсказуемость. Просто-напросто она сама.

— Я договорилась с Блэр. Вечером не приду.

— Эй, полегче. — Я встал, и Лея обернулась. — Почему ты не сказала раньше? Не подумала, что мне тоже хочется немного потусоваться?

— А кто тебе мешает? — возразила она.

— Я думал, что ты будешь тут, к примеру.

— Если я правильно помню, на прошлой неделе ты не делал из этого проблемы.

— Лея, — я взял ее под локоть, и она посмотрела на меня в упор, — не испытывай меня. Ты живешь под моей крышей, поэтому, прежде чем сделать что-то, должна посоветоваться со мной. Тебя кто-то заберет?