Всё, что нужно для счастья

- Или до сих пор надеется, что ты обратно вернёшься? Вась, - я над её словами раздумываю, а она меня пальцем в бок тычет, - а может, правда, попробовать? Говоришь не любит тебя, а тут все симптомы налицо, - кивает на огромный портрет, три года назад повешанный над диваном и, забросив руку на глаза, замолкает, чтобы через минуту опять меня удивить.

- Никто не знает, как правильно... Что одному норма, другому хуже смерти. Твердят, что такое прощать нельзя, а что некоторые всю жизнь из-за своей твердолобости не живут, а существуют, не в счёт. Зато гордые. А кому она нужна, гордость эта? Если ты вон за три недели в тень превратилась? Смотришь на него голодными глазами, да в подушку ревёшь. И ладно ревёшь, Некрасов, вообще, скоро в клинику загремит. Так и до шизофрении недалеко, - открывает колпачок от моих духов и пусть пахнут вкусно, брезгливо морщится, отбрасывая флакон на кресло. - Не знаю я... Все ошибаются, Вась. Природа у нас такая. Не роботы же, чтобы ни разу за жизнь не оступится. Порой такое творим, что потом вспомнить страшно... Я вон, вообще, с первым встречным в туалете заперлась. И что, клеймо на меня вешать? Проституткой теперь считать?

Я головой мотаю, а она узор на декоративной подушке пальцем выводит. Медленно, словно наслаждается мягкостью шинила под своими ладошками.

- То-то же... За пять лет ни одного мужика к себе не подпустила, и не только из-за болезни. А потому что знаю, что пустоту внутри одной ни к чему необязывающей ночью не заполнишь. Да и с совестью собственной не договоришься - до сих пор себя грызу.

Затихает. Я слезинку со щеки смахиваю, а она голову запрокидывает и люстрой любуется.

- Вась, неплохой он. Думаешь, наседала бы я на тебя, если б не видела, что вы оба мучаетесь? Да я бы первой тебе по щекам надавала, чтоб перестала по нему сохнуть, если б он бабником был. А он не бабник. Идиот- да, но идиот влюблённый. Словам его не веришь, вокруг оглянись, может, поймёшь чего. Сам себя наказал и до сих пор продолжает.

Ну вот опять! Я надеялась, что в город вернусь и хоть немного протрезвею, а мне в бокал очередную порцию алкоголя подливают! Щедро, чтоб не просыхала годами. Ведь права Вера... Одно дело слова, другое - мои любимые груши на полке холодильника. Сам их не ест, а по привычке до сих пор покупает...

-Так что если и давать второй шанс, то таким, как он, Вась. Кто выводы правильные сделал и на всё готов, чтобы вину искупить. Главное, самой для себя решить, что лучше: на риск пойти или трусливо голову прятать, чтоб не дай бог ещё раз не ранили. Только есть что ранить-то? Если без него не жизнь?

-Спать пора, - шмыгаю носом, заваливаясь на подушки, и натянув на голову плед, в мысли свои проваливаюсь. Переварить нужно. И желательно в тишине.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 16

Максим

Квартира мне от родителей перешла. Когда их не стало, я к дядьке перебрался, а он, чтоб недвижимость зря не простаивала, квартирантов в неё пускал. Так что немудрено, что после загса мы с Васей не один год приводили в порядок наши хоромы. Первый ремонт сами делали, а года через полтора, когда с деньгами стало полегче, позволили себе рабочих нанять. Жена отвечала за дизайн, а я занимался тем, что постоянно подгонял нерасторопных строителей.

-Удобно? - сажусь на диван, лишь чудом не отдавив ей ноги, и с какой-то необъяснимой тоской на жену гляжу. Она только глаза открыла, а уже хмурится.

- А то. Мы за этим диван полгода охотились.

Верно. В мебельных магазинах на нас уже косо смотрели. Ведь как на работу бегали - у них привоз, а мы уже под дверью ждём.

Улыбаюсь, зачем-то поправляя сбившееся одеяло и, устало прикрыв веки, вздыхаю:

-Хочешь, забирай. У тебя из мебели одна кровать, - а я её знаю: спальню свою родне уступит, а сама на надувном матрасе будет ворочаться. День-другой помается, а потом за кредитом в банк побежит - на мою финансовую помощь у неё табу.

- Нет, - видите, даже от такой малости отказывается.

Хватает с пуфика халат - мятный, махровый, который после душа всегда надевала, и торопливо спрятав под ним пижаму, волосы поправляет. И зачем спрашивается? Растрёпанная она даже красивее, чем после нескольких часов в салоне красоты. Домашняя такая, родная, будто и не расходились вовсе.

- Он всю мою гостиную займёт, - только не улыбается больше и обниматься не лезет. Напротив, подальше отходит, на ходу завязывая на талии тугой бант, а когда расстояние между нами уже не кажется ей критически близким, застывает и к тишине прислушивается. - Девочки где?

Наедине оставаться боится? Вон как щёки пылают, стоит взглядом на разобранную постель наткнуться. Словно я маньяк какой!

- Веру на приём отвёз. А Сонька у дядьки моего. Он мне все уши прожужжал, что познакомиться хочет. Так что одевайся иди, поедем твою Антонину искать.