Всё дело в тебе

Это действительно нереально, находиться рядом и сохранять дистанцию, пусть она размером всего в сантиметр. Да пусть даже в миллиметр — всё равно далеко, когда запросто можно близко-близко-близко. Прижаться, прислониться, обнять, держать за руку, переплетя пальцы, упереться подбородком в плечо и смотреть, не отрываясь, и плавиться от нежности, пытаясь понять: ну как так? Ну разве подобное возможно: не просто думать о человеке, а будто бы жить им, дышать им, почти не разделять себя и его, потому что переполнена им до краёв. Все мысли, эмоции, чувства — с ним, про него, о нём. И где тогда она? Она. Сама по себе. Её, что, больше нет?

Даша поёжилась, передёрнула плечами. Всё-таки прохладно стало от свежего дыхания реки, от студёных брызг.

Лакшин развязал рукава у наброшенной на плечи толстовки, снял её с себя, всучил Даше, распорядился:

— Одевай.

— А ты?

— А мне не холодно, — заявил самоуверенно, добавил: — И я её специально для тебя брал.

— Почему?

— Предполагал, что ты можешь замёрзнуть. У тебя иногда руки слишком холодные. Как сейчас.

А-а-а-а! Да разве она про это спрашивала? Но он на подобные вопросы никогда не отвечает. Потому что «Я ж не поэт, я художник». Он вообще, как все парни, не слишком любит о чувствах. Но не то, чтобы ей непременно хочется услышать, больше хочется понять — что это? На самом деле. Почему слишком много тактильного, телесного? Эта одержимость прикосновениями. Ульяна сказала, что со временем успокоится, пройдёт.  И что тогда останется?

— Дань, — тихонько проговорила Даша, нахохлившись внутри его толстовки, даже кисти рук в рукава втянула, — давай мы тоже не будем до утра. Я уже нагулялась.

— Ну, не будем, — легко согласился Лакшин. — Ты… домой? Или ко мне?

Она заглянула ему в глаза, в самые-самые зрачки, на мгновение стиснула зубы.

— К тебе.

44

Когда вошли в квартиру, Даша заявила с порога:

— Я устала. Спать хочу.

Лакшин даже на секунду не замялся, невозмутимо пожал плечами.

— Ложись, спи. В чём проблема?

— А ты?

Он скинул кроссовки, посмотрел в сторону кухни, сообщил раскаянно:

— А я чего-то проголодался. Съем чего-нибудь и потом тоже лягу. Ты, кстати, есть не хочешь?

Даша прошла в комнату, включила свет.

— Нет. Поздно уже для еды. — Развернулась к входящему следом Лакшину, поинтересовалась с нарочитой обеспокоенностью: —  А в чём мне спать?

Он не стал напоминать, что в прошлые разы она спокойно обходилась без ничего, двинулся к шкафу, открыл одну из дверей.

— Пижамы у меня точно нет. Футболка сойдёт?

— Угу.

Достав с полки футболку, показал её Даше.

— Такая нормально?

Та, не отвечая, подошла, забрала, даже не дотронувшись до его руки, но и он не пытался, как обычно, ухватить её, нетерпеливо притянуть к себе. Закрыл дверь шкафа, произнёс деловито:

— А пижаму я тогда куплю. Специально для тебя. — Ухмыльнулся. — Тебе с котиками или единорогами? Или… чего там ещё бывает? С енотами?

Даша фыркнула.

— Со змеями.

— Точно! — подхватил Лакшин, взмахнул рукой, выставив указательный палец. — И как я сам не догадался?

— Чёрными мамбами, — пробормотала Даша себе под нос, но не это важно, другое. — А за…

Ну да, ей захотелось узнать, зачем он собирается покупать ей пижаму. С какой целью? Что он собирается этим сказать? Но не только не дождалась ответа, даже вопрос договорить не успела.

Тогда с рубашкой Лакшин приказал «Молчи», с толстовкой — заговорил совсем про другое, а сейчас — просто нагло смылся. На кухню. Жрать.

Даша сердито нахмурилась и показательно громко задышала. Спускала пар.

Но зато он не потащил её, как обычно, сразу в кровать. Значит, всё-таки не это являлось главным.

Она поплелась в ванную, а когда вернулась, выключила свет и сразу легла. Сейчас без него под одеялом было непривычно, не слишком уютно и как-то чересчур прохладно, но Даша старательно вжалась в подушку и закрыла глаза. Только заснуть всё равно не получалось, никак, и она поневоле прислушивалась к звукам и строила догадки, когда Лакшин придёт и что случится дальше.

Без часов она точно определить не могла, сколько прошло времени, пока он торчал на кухне, потом ещё в ванной. Может, минут двадцать, а может, час. И она так и не заснула до его прихода, просто лежала лицом к стене, а когда он появился, сначала напряглась, потом расслабилась, чтобы создать видимость, будто давно уже спит.

Лакшин лёг, придвинулся, почти вплотную, обхватил рукой, поцеловал в затылок и тоже затих. Даже, когда она шевельнулась, устраиваясь удобней, всего лишь немного сдвинул руку, выдохнул глубоко и спокойно. Неужели почти уже спал?

Но зато утром они наверстали. И Даша сама спровоцировала. Не удержалась, тоже поцеловала его, ещё спящего, в то, что оказалось под губами, даже особо не выясняя, один раз, потом другой. Лакшин опять глубоко вздохнул, не открывая глаз, сгрёб её в охапку, потянул к себе, на себя. Сначала, похоже ещё в полусне, медленно гладил. Она, тоже не до конца проснувшись, млела от его тепла и лёгких прикосновений. Но постепенно… постепенно этого стало мало. Как всегда.