Всё для нее

На тарелке лежат оливки, сыры, вяленое мясо и томаты. Оз берет оливку и подносит к моим губам. Приоткрываю рот, и он вкладывает соленую оливку между моих губ. Откусываю мякоть, наслаждаясь вкусом. Не отрывая взгляда от моего рта, он съедает вторую половину. Такое чувственное действие. Меня заводит, что он кормит меня, и волны восторга разливаются по телу.

Он продолжает угощать меня всем представленным на тарелке. С закуской покончено, и я немного опечалена этим фактом. Официант забирает опустевшее блюдо. Но вскоре на его место приносят новое — тортеллини в томатном соусе.

Оз нанизывает кусочек на вилку и предлагает мне. Улыбнувшись, я открываю рот и откусываю. И стону, чувствуя безупречную комбинацию острой колбаски и сладкого томата на языке. Оз прищуривается, и на секунду мне кажется, что он на меня сейчас набросится. Я отпиваю вина, и спустя мгновение остаток пасты исчезает у него во рту.

— Ты близок с матерью? — интересуюсь я. Обычно не люблю говорить о семье, поскольку это для меня часто неловко, но с ним хочется говорить об этом. Узнать, что делает Оза Озом.

— Да, близок. Мы обедаем вместе каждую среду. Хочешь пойти со мной завтра? Думаю, она тебе понравится.

Должно быть, в моих глазах отражена испытываемая тревога от его слов, и он мягко мне улыбается.

— Или нет. Может, в другой раз, — забирает он свои слова назад и подносит мне еще один кусочек.

Все и так быстро происходит, а знакомство с матерью уж слишком поспешно. Даже если часть меня и хочет этого.

— Кстати, о неделе. — В его голосе слышно раздражение, он хмурится. — Мне нужно уехать в четверг, вернусь только в субботу. Я пытался избежать этой поездки, но в нашем лондонском офисе требуется мое присутствие, больше не могу тянуть.

— Ох. — Я расстроена, но быстро стряхиваю с себя это чувство, пытаясь найти что-то положительное. — Ничего. Это всего на пару дней. Я буду здесь, когда ты вернешься.

Кажется, ему не особо нравится мой ответ, так что пытаюсь по-другому:

— Я буду по тебе скучать. Может, будем созваниваться, пока тебя нет.

Это срабатывает, и его улыбка возвращается.

— Будешь по мне скучать? — переспрашивает он, подаваясь вперед.

— Да, — отвечаю я шепотом. Его губы всего в сантиметре от моего лица.

Наши рты соприкасаются, он проводит языком по моей губе, и я сдаюсь. Растекаюсь в его руках от вина и его аромата. Он обнимает меня, а я провожу рукой по его шее, зарываясь пальцами в волосы. Оз прикусывает мою губу, и мне вдруг хочется оказаться с ним на полу.

Меня захватывает желание, жаром отдаваясь между ног. Соски напрягаются, а трусики намокают, пока я растворяюсь в его поцелуе.

И точно так же быстро, как начал, Оз останавливается, чмокает меня в губы напоследок и кладет руку на спинку моего стула.

Я поворачиваю голову, выходя из оцепенения, и замечаю направляющегося к нам официанта. Оз, должно быть, внимательнее в отношении нашего окружения. Я совсем забыла, что мы не одни.

Официант забирает пустую тарелку и ставит на ее место блюдо с большим куском шоколадного торта. Я улыбаюсь Озу, но он пожимает плечами и предлагает мне попробовать.

— Еще куда-нибудь ездишь? — интересуюсь я, отправляя в рот десерт.

— Много куда, но в последнее время я старался не покидать Штаты. Путешествия утомляют, а Нью-Йорк никогда не был таким притягательным, как сейчас, когда ты здесь. — Он вытирает большим пальцем шоколад с уголка моих губ, подносит его к своим и облизывает.

— Чем хочешь заниматься в Osbourne Corporation? Ты сказала, что проходишь там практику.

— Да, практика в бухгалтерии. Мне бы хотелось когда-нибудь возглавить такой отдел. Я закончила Йель по специальности в статистике. Если в двух словах, я хороша в числах. Хотелось бы правильно это использовать.

Он снова касается меня рукой, водит пальцем по шее, пока я рассказываю, чем занималась в колледже и как оказалась в Osbourne Corp. Ему словно необходимо постоянно меня касаться. Периодически он задает уточняющие вопросы, но в основном дает говорить мне. Я рассказываю о своей жизни в Йеле, о Пейдж, об ожиданиях карьерного роста. Рассказываю о прошлом, о жизни в приемной семье, а он слушает и кивает.

Спустя какое-то время я понимаю, что говорила о себе без остановки около часа.

— Прости, — отворачиваюсь я. — Никогда такого не было.

— Что? За что ты извиняешься? — Оз наклоняется и обнимает меня. — Никогда не извиняйся. Ни за что. Мне нравится тебя слушать. Никогда не извиняйся за это. — Чмокнув в губы, он встает и протягивает мне руку. — Кажется, они хотят закрыться.

Я беру его за руку и иду за ним мимо медуз на выход. Снаружи нас ждет лимузин. Оз открывает дверь и помогает мне сесть, после чего залезает сам. Как только дверь за ним закрывается, он притягивает меня к себе на колени.

Он обхватывает ладонью мою шею и заглядывает мне в глаза. Что-то в них мерцает, не знаю что. Тоска? Нужда. Но я не понимаю.

— Поехали ко мне, — шепчет он так тихо, что мне с трудом удается расслышать.

Я колеблюсь, мне хочется дать ему желаемое, но не уверена, готова ли к этому.

— Я…