Всё и разум

Я пристегнул свой велосипед «Швинн-супер-спорт» к флагштоку у монумента Вашингтону — как будто в маленьком провинциальном городке. (Попробуйте проделать то же самое сегодня — и ваш велик, скорее всего, увезут куда-то далеко-далеко, в безопасное место, просветят рентгеном и уничтожат. Времена меняются.) А потом присоединился к тысячам демонстрантов на Эспланаде. На той стороне Эспланады, что ближе к Капитолию, соорудили трибуну, и на ней постоянно сменялись ораторы, рассказывавшие леденящие душу истории о том, как люди губят планету, и убеждавшие нас отказаться от вредных для окружающей среды привычек.

В те дни борьбе за чистоту окружающей среды уделялось много внимания. Года не прошло, как река Кайахога в Кливленде буквально вспыхнула: загорелось большое нефтяное пятно возле комбината компании «Репаблик Стил». Этот речной пожар стал символом бесконтрольной индустриализации. Помню, как примерно тогда же ехал на велосипеде вдоль реки Потомак и удивился, увидев катера и лодки. Мне казалось, что никто в здравом уме и твердой памяти и близко не подойдет к Потомаку, не говоря уже о том, чтобы выйти на воду на судне: «Вода такая грязная — разве можно плавать по ней на дорогих лодках? Не может быть! А если брызги попадут кому-то в рот? Он же после этого умрет в считаные часы, а может быть, и минуты!»

Если вы считаете, что современные борцы за охрану окружающей среды напрасно запугивают общественность, жаль, что вы не слышали тогдашних ораторов. Основная мысль их выступлений была мне ясна: «Люди — зло», «Не садись за руль», а еще — «Береги воду — ходи в грязном» (как всякий порядочный хиппи, дитя цветов). В целом ораторы утверждали, что люди — враги всему живому, да и самим себе, то есть нам. Ученые только начали оценивать масштаб нашего влияния на родную планету. Слово «экосистема» было в новинку, как и вся наука экология. Однако общая тенденция была очевидна. Живые существа взаимодействуют предсказуемым образом, а мы сильно мешаем этим взаимодействиям. Возможно, я несколько утрирую, но ведь подростки склонны утрировать. Однако мне представлялось, что все эти предостережения логичны и убедительны. Нельзя продолжать жить прежней жизнью, поскольку мы губим свой мир. Многим подобные взгляды казались тогда прямо-таки экстремистскими, и в некоторых кругах укреплялись во мнении, что День Земли — это плод воображаемого заговора немытых хиппи.

В тот день я усвоил и другую идею, которая произвела на меня гораздо более сильное впечатление: мы несем коллективную ответственность, а следовательно, способны на коллективные действия.

Большинство из этих двадцати миллионов, участвовавших в митингах и демонстрациях, были простые люди, представители всех классов и культур, озабоченные состоянием окружающей среды. А когда столько народу озабочено одним и тем же, это очень влиятельная сила. Несколько фракций Конгресса США быстро договорились с президентом Ричардом Никсоном и основали Управление по защите окружающей среды. Этот эпизод из истории охраны окружающей среды часто забывают: правительственное агентство, призванное бороться с загрязнителями окружающей среды и сделать нашу страну чище, было основано при консервативном президенте-республиканце. Не менее удивительно и то, что закон об учреждении Управления был принят всего через 8 месяцев после Дня Земли. Когда речь идет об охране природы, можно обойтись и без мелочных споров, и без проволочек.

Со дня основания Управление по защите окружающей среды исправно делает свое дело. Его миссия — защищать здоровье людей и окружающую среду. Оно неустанно трудится на благо общества в ситуации, когда и целые промышленные отрасли, и отдельные люди норовят всеми силами экстернализировать свои затраты. На языке экономистов это означает «пусть за это платит кто-то другой». Внешние затраты — следствие избитой истины, что за все надо платить. В целом загрязнять проще, чем не загрязнять, иначе никто этого не делал бы. В результате за то, чтобы оставлять после себя чистоту и не вредить природе, приходится чем-то расплачиваться. Это мгновенно подводит нас к следующей избитой истине: никто не захочет расплачиваться, если можно повесить счет на кого-то другого. В наши дни учреждения и отдельные граждане отчаянно бьются друг с другом за то, чтобы экстернализировать стоимость своего существования. Беда в том, что кому-то все равно придется платить за услуги по обеспечению качества окружающей среды, в которой нам всем хочется жить.