Всё изменится завтра

Подползла к караю, заглядывая под кровать, быстро возвращаясь в исходное положение, слегка вытянула шею, исследуя пространство вокруг, но ни малейших намеков хоть на какие-то ее вещи не было… спустила ноги на пол, натягивая лежащую рядом мужскую футболку. Вышла из спальни. Босые ступни шлепали по кафельному полу прихожей, ведя ее в кухню.

Квартира действительно оказалась пуста. Дверь была закрыта снаружи. Хотя, будь она распахнута настежь, ей бы не удалось улизнуть. К сожалению, в одной футболке и без обуви далеко не убежишь, особенно если на дворе зима.

Заварив кружку горячего черного чая, она уселась за стол. Темная гладкая поверхность была прохладной, положив на нее ладонь, Кораблева прикрыла глаза, делая осторожный глоток горячего и совершенно несладкого напитка. Она еще ни разу в жизни так не напивалась, да и вообще была приверженкой здорового образа жизни… А тут… Все эти переживания настолько ударили в голову, что она абсолютно потеряла контроль…

— Телефон, — пробормотала себе под нос, — черт, — ладонь хлопнула по столу.

Она забыла его в клубе, как и всю свою одежду. Чертов Старков!

Сколько вот так просидела в кухне, она не знала. Совершенно не замечала текущего вокруг нее времени. Словно его и вовсе нет.

Только вот это отсутствие временных рамок наталкивало на мысли, все больше и больше возвращая к точке отсчета, к тому, с чего она вообще погрузилась в этот непобедимый аморальный хаос. И имя этому хаосу было — Старков.

Он издевался над ней, все это время, он жестко издевался над ней, ее чувствами… Он прятался за маской отчуждения и безразличия, только вот если человеку все равно, он не будет орать, и вытаскивать другого человека из клуба, закидывая того на плечо. Подобный вывод зародил подобие улыбки. Губы дрогнули. Но мозг, хоть еще не полностью пришедший в себя, быстро оборвал этот позитивный порыв. Выбивая из нее последнюю уверенность… Все, что она так хотела сказать ему все эти дни, улетучилось, а то, что приходило на ум, она никогда не озвучит. И дело не в том, как он это воспримет, а в том, что ответит. Она до ужаса боялась его ответов. Его окончательного вердикта. Ведь сейчас в этой неопределенности ей не нужно было думать, что дальше. Не нужно было вычеркивать его из своей жизни, забывать…потому как все творящееся с ними сейчас, было неопределенным, оставляя за ней шанс на очередную встречу. А если он поставит точку, то все рухнет. Ничего уже не будет. Никогда. И что-то ей подсказывало, что именно это он и захочет сделать. Поставить точку.

Человек, который за столь короткий срок, стал ей кем-то родным. Человек, который столько раз решал ее проблемы, всегда, всегда приходил на помощь…да, он безрассудный, злой, холодный, про него говорят одни ужасы, он не считается не с чьим мнением, ему плевать на всех…он именно такой…но все это не делало его плохим в ее глазах. Нет. С ним становится теплее, с ним не страшно, с ним она настолько уверенна в себе, да у нее в жизни такой уверенности не было. Может быть, он и самый страшный кошмар ее жизни, открывший ее глаза, показывая весь ужас происходящий вокруг… Но и самый родной. Она зависима, его всегда настолько мало, ей всегда хочется больше. С каждым разом все больше и больше… Кажется, она всегда искала встречи с ним…

Входная дверь хлопнула в ту же секунду, что и пришедшее ей осознание. До ужаса боясь, что это их последняя встреча, Вера соскользнула со стула, почти бегом направляясь в прихожую. Артем едва успел снять пальто, когда она кинулась к нему с объятиями, крепко обнимая за шею. Зажмурилась. Нос коснулся его шершавой щеки. От него настолько вкусно пахло. Этот запах пропитал ее легкие, голова шла кругом. Наверное, она могла бы узнать его из миллиона только по запаху, зависимая, наивная, но до безумия влюбленная.

— Я тебя люблю, — прошептала в тишину, чувствуя, как его руки с силой сжали ее талию.

Артем замер. Сил пошевелиться просто не было.

Ее слова оглушали. Их можно было сравнить с раскатами грома в знойный летний день, когда ничего не предвещает беды, именно в такой момент случаются такие грозы. Тучи сгущаются, небо электризуется, а потом происходит удар. И он оказывается смертоносным. Вот и его, будто поразило молнией. И не оставалось уже ничего, кроме как стоять не шевелясь, из последних сил стараясь втянуть в себя воздух…

Наверное, он слишком давно не слышал этих слов. Точнее, не слышал, чтобы их произносили так искренне, не ловил на себе таких взглядов, от которых попросту хотелось застрелиться. Именно застрелиться, потому что на таких, как он, так не смотрят. Не оправдывают такие, как он, ожиданий. Никогда.

Он столько раз представлял себя подобную сцену в Лондоне, рассматривал ее под всевозможными углами, думал, как не довести до этого, но, кажется, проиграл. Проиграл в собственной игре. Смешно. Наверно это уже вошло в привычку, сходить с ума ночами, когда она рядом, и ненавидеть все происходящее при свете дня. Вся эта ситуация больше просто не могла продолжаться, как бы он не хотел, не старался…