Всё как у людей

Собака сделала пару шагов почти по прямой к Денису, но вдруг застыла.

За плечом Дениса тонко сказали:

– Maemay.[7]

Денис вздрогнул и оглянулся. Рядом, касаясь ярко-желтым платьицем волокнистой древесины скамьи, стояла белобрысая девочка лет пяти.

– Вот ты Чингачгук, – сказал Денис почти ровным голосом. – Ты откуда взялась? И что за Мамай?

Девочка коротко посмотрела на него, как на неинтересную картинку в книжке, и снова уставилась в собачку. Глаза у нее были зеленовато-карими и очень спокойными. Лицо – нежным и белым, как свеча.

– Девочка, ты чья? Ты из гостиницы? Тебе можно одной гулять? – спросил Денис.

Он знал, что не умеет обращаться с детьми, ему это сестра тысячу раз говорила, да и сам он видел, что племянник Димка его и не слишком любит, и не уважает совсем. Но одно дело Димка, здоровый дурак с чугунной головой, которого Денис тоже не сказать чтобы обожал. Другое – девочка на вечерней опушке. Ее надо было как минимум отвести к людям, не напугав при этом.

Денис не дождался ни ответа, ни повторного взгляда и терпеливо осведомился:

– Тебя как зовут? Ты не глухая?

По нулям.

– Милая, ты по-русски понимаешь?

Денис подозревал, что найти на территории республики пятилетнего человека, знавшего татарский и не знавшего при этом русский, в наше суровое время практически невозможно. Тем не менее он прищурился, вспоминая, и, слегка запинаясь, спросил:

– Qızım, sin rusça beläseñme?[8]

– Maemay, – повторила девочка, не отрывая глаз от собачки.

Денис, разозлившись, решил тупо набрать Санию, доложить ей обстановку, и пускай уже она сама вызывает милицию, переводчиков, ушных мастеров и скорую педагогическую помощь. Голову дернул отчаянный визг. Денис вздрогнул, решив, что это девочка верещит, не раскрывая рта. Потом сообразил и посмотрел на псинку.

Собачка припала к земле, крупно дрожа и не отрывая взгляда от девочки. Передними лапами она слабо возила по траве, желая отползти задним ходом, но нижняя половина пса была будто воткнута в землю. Визг выпадал из оскаленной пасти неровными отчаянными кусками.

– Собака, ты чего? – ошарашенно спросил Денис.

Собака не отвлеклась на него. Она была целиком занята пожиравшим ее ужасом. Денис подумал, что сейчас рехнется, и решительно встал со скамьи, чтобы успокоить животное. Или заткнуть ему рот каким-то другим способом – пока оно, в конце концов, не испугало ребенка. И тут собака заткнулась сама – резко, будто раздавленная сапогом.

Денис остановился на полдороге, не понимая, в чем дело. Собака сидела все в той же позе, словно прибитая к земле гвоздем-двухсоткой, но ныть перестала, зубы спрятала, а глазами рыскала по сторонам. Передние лапы перестали елозить, а потом вовсе расслабились. Шавка тряпкой опала в траву, затем перекинулась на бок и принялась деловито вылизываться. Видимо, после припадка там было что вылизывать. Впрочем, приглядываться Денису не хотелось. Он вдруг подумал, что псина может быть и бешеной. И спросил, повернувшись к девочке:

– Малышка, а собаки у вас вообще?..

Умолк. Не потому, что вспомнил, что девочка не то глухая, не то глупая, не то по-русски не понимает (два последних обстоятельства, впрочем, были тождественными). Просто не было девочки. И кусты поодаль нешевелились, и по тропке никто не удалялся. А тропка просматривалась метров на пятьдесят, так что скрыться из виду за время, что Денис наблюдал за тонкостями собачьего выхода из истерики, мог бы только какой-нибудь Бен Джонсон – да и то до позорной дисквалификации и после имплантации в дыхательные пути мощного глушителя. Денис был уверен, что с того момента, как псина замолчала, не слышал ни звука. Если не считать, конечно, ставшего совсем неприличным саундтрека вылизывания собачьих причиндалов.

Денис снова присел, потом встал и следующий вопрос направил собаке – больше и некому ведь было:

– Собачка, а собачка. А куда девочка-то делась?

Собачка приостановила свое увлекательное занятие и коротко рыкнула, не вынув, впрочем, морды из скудного хозяйства.

– Ну, ангелочек такой желтенький. Мамаем нас еще пугал. А?

Собака подняла наконец голову и уставилась на Дениса.

Сайфиев встал со скамейки, сделал пару шагов к неблагодарной слушательнице, присел перед нею на корточки и сказал, аккуратно протягивая руку:

– Ты не говори, просто мордой покажи. Может, она как прыг…

Реакция у Дениса была хорошей – он выдернул кисть практически из клацнувших зубов псины. Зато отшатнулся будто нетренированный – кабы второй рукой в землю не уперся, непременно проехался бы задом по траве. И хана брюкам.

– Вот же сука ты вредная, – злобно, но справедливо сказал Денис.