Всё хреново. Книга о надежде

Понимаете, проблема надежды в том, что она по сути своей меркантильна: это обмен нынешних поступков человека на какое-то воображаемое приятное будущее. Не ешь это – и попадешь в рай. Не убивай этого человека – и не будешь наказан. Трудись и откладывай деньги – и будет тебе счастье.

Чтобы вырваться из меркантильного мира надежды, нужно поступать безусловно. Нужно любить, не ожидая ничего взамен, – иначе это не настоящая любовь. Нужно уважать, не ожидая ничего взамен, – иначе это не настоящее уважение. Нужно быть честным, не ожидая одобрительного похлопывания по плечу, аплодисментов и медали на грудь, – иначе ты не по-настоящему честен.

Кант обобщил все эти безусловные поступки в один простой принцип: никогда не относись к человечеству только как к средству – всегда относись к нему как к цели{220}.

Но как это должно выражаться в повседневной жизни? Вот вам простой пример.

Предположим, я проголодался и хочу буррито. Я сажусь в машину, еду в Chipotle и заказываю, как обычно, своего монстра с двойной порцией мяса, которого я ох как обожаю. В этом случае буррито – моя конечная «цель». Именно ради него я все это и проделываю: сажусь в машину, рулю, покупаю бензин и т. д. Все перечисленное – это «средства» (действия, которые я предпринимаю, чтобы заполучить свое буррито).

Средства – это поступки, обусловленные целью. Это то, что мы предлагаем в обмен на желаемое. Я не хочу садиться в машину и куда-то ехать, я не хочу платить за бензин, но я хочу буррито. И чтобы получить его, я должен пойти на все это.

Цель – это то, что нам нужно само по себе. Это главный мотивационный фактор для наших решений и поступков. Если бы я решил поехать за буррито потому, что его захотела моя жена, а я хочу ее порадовать, тогда буррито уже не было бы моей целью – оно было бы средством достижения более далекой цели: порадовать жену. А если бы я хотел порадовать жену только для того, чтобы она вечером меня приласкала, то тогда уже и радость моей жены стала бы средством для достижения еще более далекой цели – в данном случае секса.

Вероятно, на этом последнем примере вы слегка поморщились и подумали, что с моей стороны это было бы как-то мерзко{221}. Вот как раз об этом Кант и говорил. Его Формула человечности гласит, что отношение к человеку (или к сознанию) как к средству достижения какой-то цели – источник всех дурных поступков. Поэтому воспринимать буррито как средство для того, чтобы порадовать жену, – это нормально. Жен иногда даже очень полезно радовать! Но если моя цель не радость жены, а секс, тогда я использую жену как средство для достижения какой-то другой цели – а это, как говорит Кант, не очень-то правильно.

По той же причине нездорово врать: вы направляете сознание другого человека на ложный путь, чтобы достичь собственной цели. Вы используете этого человека как средство. И жульничать неэтично по тем же соображениям. Вы обманываете ради своей цели ожидания других разумных, сознательных существ. Вы относитесь ко всем, кто сдает вместе с вами тот же экзамен или играет по тем же правилам, как к средству. Насилие – та же фигня: вы используете другого человека для достижения своей политической или личной цели. Фу, читатель! Как не стыдно!

Формула человечности Канта не только объясняет наше интуитивное понимание того, как не надо поступать, – она также истолковывает значение взрослых добродетелей, тех поступков и установок, которые всегда хороши сами по себе как таковые. Честность хороша как таковая, потому что это единственная форма коммуникации, при которой люди не воспринимаются как средство. Храбрость хороша как таковая, потому что когда вы не решаетесь действовать, вы используете себя или других людей как средство подавления своего страха. Скромность хороша как таковая, потому что руководствоваться слепой уверенностью в своей правоте – значит использовать других людей в своих целях.

Если и есть одно-единственное общее правило хорошего людского поведения, то это, наверное, как раз Формула человечности. И теперь самое прекрасное: в отличие от других систем морали и нравственных кодов, Формула человечности не опирается на надежду. Тут нет никакого великого замысла, навязанного нашему миру, никакой веры в сверхъестественные силы, которая уберегала бы нас от сомнений и нехватки доказательств.

Формула человечности – это только принцип. Она не обещает какое-то утопическое будущее. Она не оплакивает какое-то адское прошлое. По ней никто не лучше, не хуже и не праведнее остальных. Важно только одно: осознанную волю нужно уважать и оберегать. И точка.

Все потому, что Кант понимал: стоит только попытаться определять и диктовать будущее, как на свободу тут же вырвется деструктивная сила надежды. И вы начнете думать о том, как бы обратить людей в свою веру, вместо того чтобы просто чтить их, как бы уничтожить зло в других, вместо того чтобы выкорчевывать его в себе самом.