Всё могут короли. Одним росчерком пера. Пять слов на букву "л"

– Простыни с моей девственной кровью три дня развевались, как флаг, над центральной башней замка. Такой ответ Вас устроит, Ваше сиятельство?

Ингварр, кажется, выдохнул, подошёл к матери, поднёс её руку к своим губам и примирительным тоном сказал:

– Не сердитесь на своего непочтительного сына, матушка! Иногда, чтобы идти дальше, надо вернуться назад. И с чистого листа попробовать построить своё счастье.

Уже отплакав, и окончательно успокоившись, Рагнильда впервые подумала не о себе, а о том, что творилось в душе сына, какие чёрные демоны терзали его сердце. Сколько времени он знает и молчит о любовном треугольнике – отец, она и Альвис? И не потому ли так решительно разорвал помолвку с Фреей, что боялся инцеста?

А ещё герцогиня задумалась над последними фразами сына. Не пора ли и ей посмотреть на свою жизнь со стороны? Разобрать завалы прошлого в душе? И попробовать быть счастливой?

18

Вернувшиеся в Хёргатен в середине сентября, Фрея и Хэвард всего на день разминулись с официально отбывшей в отпуск герцогиней. У обоих горели глаза, когда они рассказывали о своём пребывании в Мадриде. О его старинных узких улочках и монументальных дворцах. Об исторических памятниках и памятниках литературным героям и совсем не литературным. О Мадриде суперсовременном и одновременно средневековом. О богатстве и великолепии внутреннего убранства дворцов и о пышности и многоцветии парков Мадрида. О несметном количестве картин, представленных в бесконечно перетекающих друг в друга залах Прадо, Центра искусств королевы Софии, Галереи Тиссена-Борнемисы, Королевской академии изящных искусств Сан-Фернандо, и по-домашнему скромном, но не менее интересном Доме-музее испанского художника-импрессиониста Хоакина Сорольи.

Когда Фрея села на своего любимого конька – живопись, и из её уст посыпались, как горошины из рога изобилия, имена великих художников – Гойя, Рембрант, Рубенс, Рафаэль, Эль Греко, Ботичелли, Веласкес, Тициан.., Ингварр и Хэвард переглянулись между собой и увидели в глазах друг друга понимание. Поэтому первое, что спросил Ингварр, когда Фрея ушла к себе, а Хэвард задержался, это – не рано ли они вернулись в Хёртаген? Может в Мадриде ещё осталась парочка художественных музеев, не охваченных их вниманием?

Хэвард шутку оценил, но ответил серьёзно:

– Я был встревожен известием об очередном противостоянии с кабинетом министров и посчитал нужным вернуться к исполнению обязанностей начальника охраны.

Ингварр отмахнулся:

– Не стоило беспокоиться. Последние конвульсии уходящей эпохи. Мы сами справились.

– Означает ли это, Ваше сиятельство, – перешёл на официальный тон и даже встал, вытянувшись по струнке, Хэвард, – что Вы больше не нуждаетесь в моей службе Вашему сиятельству, найдя мне замену?

– Сядь, пожалуйста, – поморщился Ингварр, – и к чему этот официоз? Я никого не вижу на этой должности более достойного, чем ты… Если, конечно, ты сам не попросишься в отставку. Просто ситуация не стоила выеденного яйца.

– Так же, как и та, когда вы попали под обвал и чуть не погибли?

– Ты хочешь услышать, что я был не прав, настаивая уехать без охраны? Признаю – был не прав. Исправился. Без охраны больше не путешествую. Всё? Без обид? Дружба?

– Ты даже представить себе не можешь, каково это быть так далеко, и не иметь возможность чем-то помочь, – проворчал Хэвард.

– Ну, теперь ты здесь. Сегодня отдыхай, а завтра уже можешь приступать к своим обязанностям. Охраны, как ты понимаешь, у меня теперь нет, все заделались министрами. Придётся тебе всё начинать с нуля.

– Слушаюсь, Ваше сиятельство! – отрапортовал Хэвард, поняв, что дружеская часть встречи закончилась.

Но в дверях остановился в нерешительности:

– Ваше сиятельство… Не знаю, как сказать… Мы с Фреей хотим пожениться…

– Ну, слава богу! – перебил замявшегося друга Ингварр, – С этой радостной новости надо было начать! Ты уже просил у отца её руки?

– Нет, – смущённо продолжил Хэвард, – решил начать с Вас. Вы были помолвлены… И я не знал, как Вы отнесётесь к нашему браку…

– Хэвард! Фрея мне, как сестра! И я не могу желать ей лучшего мужа, чем ты! Но, как же вы будете жить на две страны? Ведь Фрея успешно прошла конкурс в Королевскую академию Мадрида, насколько я знаю. Это было её мечтой.

– Я сказал ей, что только от неё зависит моё счастье. Я не смогу быть счастлив, если вернусь на родину без неё. И не смогу быть счастлив, если пренебрегу своим долгом, оставшись с ней в Мадриде. Меня разорвёт пополам. Фрея выбрала меня.

– Может быть, можно было как-то совместить? Летать друг к другу…

– Нет! – твёрдо ответил Хэвард, – Уведут! Глазом не успеешь моргнуть, как уведут!

После ухода Хэварда, Ингварр задумался. Хэварду хватило месяца, чтобы завоевать любовь Фреи, а почему не хватило ему? И не слишком ли он беспечен, отпустив любимую от себя на целых четыре месяца?

19