Всё Начинается с Детства

Джек и по должности был сторожем. А кроме этого он был нашим с Юркой преданным другом и никак не мог бы промолчать, видя, что мы уходим. Ясно было, что Джек сейчас поднимет большой шум: загрохочет цепью, залает. Ну, как ему объяснишь, что он лезет не в свои дела, что лежал бы он сейчас лучше в своей будке да лакал воду.

Счет времени пошел на доли секунд. Как только Юрка приблизился к Джеку, я проскользнул к воротам. Юрка погладил Джека, пес завилял хвостом, прижал уши, даже лизнул Юркину руку. Но тут ворота, наши старые деревянные ворота, предательски заскрипели. Джек мгновенно скосил глаза.

– Джекочка, хороший, – фальшиво-ласковым голосом приговаривал Юрка. – Ну что же ты, Рыжик, давай, скорее!.. Джекочка, умница, не гавкай!

Ах, эти чертовы ворота! Как назло, я не успел их придержать, и они громко хлопнули. Но я-то уже проскользнул. А как там Юрка? Присев на корточки, я заглянул в щель между досками. Юрка все еще поглаживал Джека и вел с ним задушевный разговор.

– Ты мой хороший, мохнатый. Прости, что я в тебя камнями кидал. Хочешь, колбаски дам?

Эти слова Джек понимал очень хорошо. Повиливая хвостом, он тут же принялся обнюхивать Юркины карманы. К сожалению, пустые. Но Юрка, подняв руку с зажатой ладонью, стал помахивать ею: не там, мол, ищешь. Джек вытянул шею, готовый подпрыгнуть, схватить подачку.

– Ну, для кого ты собираешься лаять? Для бабки? Она же тебе только голые кости дает. Не будешь лаять, я дам колбаски, когда вернусь, – закончил свое вдохновенное вранье Юрка и кинулся к воротам. На ходу он махнул рукой, будто бросая что-то Джеку. Наш лопух, поверив, стал искать возле будки, вынюхивать, а Юрка выскочил за ворота. Но не успели мы пробежать по переулку и нескольких шагов, как жаркая тишина огласилась басовитым лаем. Джек опомнился, понял, что его провели.

Мы переглянулись: что там, во дворе? Эх, да теперь уже все равно! Поскорее бы уйти подальше.

* * *

Вот мы уже на улице Германа Лопатина. Широкая, тенистая улица, по краям которой весело журчит вода в арыках, реконструирована и переименована совсем недавно, в 1969 году. До этого она называлась Шелковичной, что всем было понятно, а теперь носит имя какого-то революционного деятеля, о котором мало кто слышал. Но к названию все уже привыкли. На самом углу улицы, там, где упирается в нее левым своим концом наш Короткий Проезд, красуется новенький четырехэтажный панельный дом с балконами. Это не простой дом, все местные жители называют его «цековским». Действительно, тут живут только работники Центрального комитета партии. Ну, может еще и правительства… И, конечно же, в правом торце дома для удобства этих почтенных людей открыт гастроном…

Вообще улица Германа Лопатина, бывшая Шелковичная, очень полюбилась нашим «хозяевам». Подальше, по левой стороне улицы и несколько в глубине находится дача самого президента республики, товарища Рашидова. Местным жителям хорошо известно, когда «хозяин» находится в своей резиденции: прошелестела вереница длинных черных ЗИЛов – значит, Рашидов тут. Сам приехал или гостей принимает.

Но мы, обогнув цековский дом, пошли в другом направлении. Сначала мы пересекли тенистую рощицу фруктовых деревьев. В этой рощице стояла каменная цилиндрическая башня, она, говорят, была частью разрушенной военной крепости прошлого века. Потом аллейка, извиваясь между постройками и садами, привела нас к хорошо знакомому мне глиняному забору – здесь был детский сад «Светлячок»…

– Помнишь, – мы сюда с Эммкой ходили? – спросил я у Юрки. И вдруг спохватился: как он может помнить! Я тогда был малышом, а он-то еще из пеленок не вылезал.

Однако дорогу к бассейну да и вообще окрестности братишка знал совсем неплохо.

Миновав детский сад, мы вышли на более открытое пространство – к набережной Анхора.

Анхор – так называется небольшой, но широкий канал, протекающий в нашей части Ташкента. Вообще-то это один из отводов большого городского канала, Бозсу. Но и Анхор, в свою очередь, в нижнем течении разделяется еще на два канала, выходящих за пределы Ташкента.

Все эти многочисленные водные артерии города существуют благодаря горным рекам, текущим с отрогов Тянь-Шаня. Потому-то вода в них и летом ледяная. Даже трудно представить себе, как жил бы без них город? Ведь почти полгода он охвачен летним зноем, выжигающим почву, растения, листву деревьев. Вода и только вода спасает их. Лишь благодаря воде Ташкент так зелен и красив. Он покрыт парками, скверами, сквериками. Почти все его улицы похожи на аллеи. Строительство любого дома сопровождается посадкой деревьев и газонов. Да и сами горожане, где бы они ни жили, засаживают и возделывают любой предоставленный им клочок земли.

* * *

Мы шли теперь с Юркой по тенистой зеленой набережной Анхора. Могучие дубы, высокие тополя, талы, вишни, яблони, урючины… Плакучие ивы, склоняющие свои ветви к водам Анхора… И вся эта зеленая красота отражается в водной глади канала, вперемешку с золотыми вспышками солнечных лучей.