Всё не так, как кажется

Исчезает в зарослях. Пытаюсь быть вежливым и знакомлюсь с женщиной – её зовут Таисия – и её сыном Владом. Мужчина оказывается Григорием. Как выясняем, мы и правда земляки – между нашими городами каких-то двести километров. Как сказал бы известный телеведущий: "Совпадение? Не думаю!"

 - Так, смотрите, что есть, – Григорий возвращается и показывает палку. – Я сейчас заточу конец, чтобы не скользило. Попробуйте опираться сразу на две, должно стать легче. Когда мы из окружения выходили, товарищу две палки подобрали – доковылял до своих с простреленной ногой.

- Постой, ты воевал?

- Да, пришлось.

- Так это оттуда? – показываю на шрам, который сразу привлёк внимание уснувшего во мне на время хирурга.

- Да.

Выясняем, что служили почти одновременно, но в разных частях. Вот это удача! Надо было уехать так далеко от родного дома, чтобы в чужой стране встретить почти земляка, ещё и побратима.

С двумя опорами идти заметно легче. Но всё равно быстро выдыхаюсь. А впереди – лес с торчащими корнями, перепрыгивать через которые я не смогу.

- Так, Лёха, давай на меня опирайся, будем скакать.

Боюсь представить, как мы смотримся со стороны. Один мужчина тащит на себе другого. Это такой позор! Мы же не на войне, где такая взаимопомощь – жизненная необходимость!

Начинаю внутренне закипать. Какого чёрта я полез в отношения с женщиной, толком не встав на ноги?

А Ника… она же должна понимать, что я не могу ходить на большие расстояния! Зачем она позвала меня в эту поездку? Почему позволила пойти сегодня к этому долбаному водопаду? Она должна была почувствовать мои сомнения!

И тут меня осеняет – она намеренно меня сюда повела, потому что захотела поставить меня на место! Ей надоело, что я постоянно командую… Конечно, она же по жизни командир и на работе начальница! Наверняка ей не нравится, что я частенько отдаю указания и требую их выполнять, вот и ткнула меня, как паршивого котёнка… Что же, это у неё отлично получилось.

Такое открытие меня подкашивает окончательно. Моя Ника, моя любимая девочка оказалась такой стервой! Теряю концентрацию, боль сковывает всё тело. Таисия отдаёт сыну рюкзак и берёт меня под руку с другой стороны. Какой позор! Меня фактически тащат на себе посторонние люди. А я вынужден терпеть, потому что иначе мне никогда не выбраться из этого проклятого места.

Когда выходим наконец к парковке, Григорий грузит меня, как мешок картошки, в свой автомобиль и везёт в гостиницу. Мозг, отупевший от боли, начинает понемногу функционировать, и я понимаю, что уехал, никого не предупредив. Становится совестно, рука тянется к телефону, но он оказывается разряжен – и я принимаю это за знак свыше, что не надо им звонить. Пусть развлекаются и отдыхают. Не дам я им такого счастья –смеяться надо мной, убогим калекой. И мешать им не стану. Пусть ходят в горы, лазают на скалы, но без меня.

Добравшись до номера, делаю укол обезболивающего. И почему я не взял его с собой? С ним я куда легче преодолел бы дорогу назад. Включаю интернет и загадываю: если сейчас будут билеты в мою страну, то сразу покупаю и возвращаюсь домой. Поиск тут же показывает один свободный билет на автобус, который выезжает с местной автостанции завтра на рассвете. Не раздумывая, покупаю.

Упаковываю вещи. Хочется уйти как можно скорее, чтобы не встречаться с Никой, не смотреть в её самоуверенные глазищи. Но немного не успеваю. Срываю на женщине накопившуюся злобу и ухожу, хлопнув дверью.

Уверенным шагом выхожу из отеля. Обезболивающее действует, заряжая тело оптимизмом и успокаивая нервы. Мысли гоню прочь, концентрируясь на маршруте. Мне везёт – почти сразу приезжает автобус до автостанции.

Устраиваюсь в зале ожидания. Тут комфортабельные сидения. Может быть, удастся подремать – до автобуса ещё восемь часов. Достаю телефон и погружаюсь в планирование дальнейшего маршрута до дома.

Время тянется очень медленно. Мысли поневоле затягивают меня в анализ сегодняшнего дня. Сейчас, в отсутствие боли, они куда более здравые и безжалостные. Я не привык прятать голову в песок и всегда готов нести ответственность за свои ошибки. И сейчас кажется, что я грандиозно облажался. Откуда и в какой момент возникло это ощущение – не знаю. Однако бьёт оно метко и очень болезненно.

Чтобы избавиться от него, проигрываю день шаг за шагом. И понимаю, что нарисованная себе картина агрессивного окружающего мира – не что иное, как бред моего измученного болью воображения. Как я мог позволить ему взять над собой верх?

Я – военный хирург, побывавший не в одной передряге, знающий не понаслышке, что такое страх, боль и отчаяние. Я не мог, не имел права отдать свой мозг на растерзание ощущениям, какими бы сильными они ни были.

Привет, безумие!

Прикрываю глаза, пытаясь унять бушующий внутри океан. Я всё разрушил. До основания. И теперь бегу от себя, своей глупости и малодушия. Бегу от ответственности, как истеричный подросток, взявший без спроса и разбивший папин автомобиль.