«Всё не так, ребята…» Владимир Высоцкий в воспоминаниях друзей и коллег

Надо бы сказать еще вот о чем. Он, чей рабочий день был загружен до предела, вынужден был отнимать у себя время – отнимать у поэзии! – на решение разных бытовых вопросов своих друзей. Помогал всем, кто просил помочь. Одному пробивал машину, другому – квартиру, третьему – сценарий. Больно говорить об этом, но многие его знакомые нещадно эксплуатировали его популярность и возможность войти в любые двери, к любому начальнику.

Володя любил ночные разговоры. Сам заваривал чай, обожал церемонию приготовления этого напитка. Полки на кухне были заставлены до потолка банками с чаем, привезенными отовсюду.

И только глубокой ночью, почти на рассвете, когда все расходились и дом затихал, он садился к столу и сочинял стихи. Квартира – своя квартира – появилась у него за пять лет до смерти. Он с любовью обставил ее, купил стол, за которым работал когда-то Таиров, страшно гордился этим. А вообще-то был очень непритязателен в работе. Писал всюду, в любых условиях. Писал быстро. Долго проходил только процесс обдумывания. Бывало, сядет напротив телевизора и смотрит все передачи подряд. Час, два… Скучное интервью, прогноз погоды, программу на завтра. В полной «отключке», спрашивать о чем-нибудь бесполезно. Обдумывает новую песню.

Вот так он жил ежедневно, из года в год… Такой нагрузки не мог выдержать ни один нормальный человек. Где-то в это время в его сознании возникло ощущение близости конца. Вылилось в хватающее за сердце: «Чуть помедленнее, кони, чуть помедленнее!» И мне, в разговоре: «Знаешь, я все чаще стал задумываться – как мало осталось!»

Оказалось, он был прав. Осталось мало. А сделать надо было еще много. Хотелось попробовать себя в прозе, сочинить сценарий, пьесу, заняться режиссурой.

Виды творчества многообразны, а он был разносторонне одаренным человеком.

И темп жизни взвинтился до немыслимого предела.

Ему говорили: «Володя, остановись!» Улыбался трогательной улыбкой. Всё знал. Понимал, что долго этого не выдержать. Хотел и не мог остановить себя. Только иногда, отчаянно: «Чуть помедленнее, кони!»

Нашел в записной книжке такую запись.

«Володя: у меня все наоборот – если утону, ищите вверх по течению».

Откуда это? Так не похоже на Высоцкого. Он был человеком, который твердо знал – куда, ради чего и на что идет. Хотя…

Так хотел сниматься в «Месте встречи…», можно сказать, был зачинателем идеи – сделать фильм по роману Вайнеров, так волновался – утвердят, не утвердят на роль Жеглова, и вдруг…

10 мая 1978 года – первый день съемок. И день рождения Марины Влади. Мы в Одессе, на даче нашего друга. И вот – неожиданность. Марина уводит меня в другую комнату, запирает дверь, со слезами просит: «Отпусти Володю, снимай другого артиста». И Володя: «Пойми, мне так мало осталось, я не могу тратить год жизни на эту роль!»

Как много потеряли бы зрители, если бы я сдался в этот вечер.

Однажды, когда я рассказал этот случай на встрече со зрителями, из зала пришла записка: «А стоит ли год жизни Высоцкого этой роли?»

Вопрос коварный. Если бы год, который заняли съемки, он потратил на сочинение стихов, тогда ответ был бы однозначным: не стоит! Быть поэтом – таково было его главное предназначение в этой жизни! Но у Володи были другие планы, я знал их, и мы построили для него щадящий режим съемок, чтобы он мог осуществить все задуманное: побывать на Таити, совершить гастрольное турне по городам Америки…

Марина вошла в его жизнь в 1967 году. Она уже не та шестнадцатилетняя «колдунья», которая десять лет назад явилась на наши экраны. Зрелая, расцветшая красота. Русская, но говорит с акцентом. Отец ее, авиатор Владимир Поляков, уехал во Францию получать самолеты для русской армии. Началась война с Германией. Он воевал с немцами на стороне Франции. Революция, Гражданская война, противоречивые слухи о России. Привык к чужой стране, родились дочери. Для них Париж – родина.

На родину родителей Марина Владимировна – отсюда на французский манер и Марина Влади – попала во время первого Московского кинофестиваля. После этого ей часто приходилось бывать в нашей стране – не пропускала интересных спектаклей, фильмов.

В тот приезд, в 67-м году, корреспондент «Юманите» Макс Леон сказал ей:

– В Москве сегодня один театр – на Таганке, и в нем – Высоцкий.

В этот вечер Марина смотрела «Пугачева». После спектакля Володя пел ей.

Недавно я спросил ее:

– Скажи, что он тебе говорил в первый вечер?

Марина засмеялась:

– Ты что, не знаешь своего друга? Он же такой наглец был. Сразу сказал: будешь моей женой! Я только посмеялась тогда…

Эта встреча должна была произойти, и она произошла.

Осенью 68-го мы с Володей у Стругацких. Вышли на балкон.

– У меня обалденный роман.

– С кем?

– С Мариной Влади.

Любовь. Вспыхнувшая не сразу, но крепнущая день ото дня, обогатившая обоих. Когда Марины нет в Москве – телефонный роман с Парижем. «Стала телефонистка мадонной…» Спустя несколько лет они поженились. Теперь он уж не мог петь: «Париж открыт, но мне туда не надо!» Теперь – надо.