Всё о волшебной стране Тилоаре

— Это мои любимцы, мои чудные зверюшки, — усмехнулся Хранитель. — Я не показывал вам их раньше, чтобы ненароком не спугнуть. Но полюбите их, как это сделал я. Возможно, вы, того не зная сами, уже их любите. Это сильные, крепкие слуги, они всегда защищают и сопровождают меня. Их имена Гордыня, Зависть, Ненависть и Жадность.

Говоря это, он по очереди поглаживал чудовищ по голове. При этом они щурились и урчали от удовольствия.

Хранитель улыбнулся.

— Я назвал их так в шутку, — сказал он. — Каждая из них обладает одним из названных качеств, но только не тем, в честь которого названа. Жадность не жадная, Гордыня не горделивая, Зависть не завистливая, Ненависть, впрочем, тоже не завистлива, но главное, она ни разу в своей жизни никого не ненавидела. Не правда ли, забавно?

Он снова не получил ответа, развернулся и вошел в парадную дверь, которая сама открылась ему навстречу.

Лиф, Барда, Жасмин и Нерида почувствовали, что ноги несут их следом за Хранителем. Они вместе вошли в просторный зал, чудовища бежали за хозяином, трое из них начали шипеть друг на друга.

Хранитель грозно прикрикнул на них, чудовища притихли.

— Мои питомцы — как дети, порой им нужна крепкая рука, — пояснил он. — Например, ненавидящая и жадная очень боятся Зависти, но все равно лезут в драку. Они связаны между собой и не могут сбежать.

Дверь захлопнулась. Лиф огляделся по сторонам. Зал был просторным и роскошно меблированным. В центре шумел фонтан, на блестящем полу лежали бархатные подушки, откуда-то лилась сладкоголосая музыка.

В дальнем конце зала стоял длинный стол, покрытый белой скатертью, сервированный серебряными приборами и хрустальными бокалами. Длинные белые свечи в изящных подсвечниках уже ярко горели, а в тарелках лежали источающие божественные ароматы горячие яства.

К столу было приставлено пять стульев, по два справа и слева и один во главе.

Хранитель потер руки.

— Вот мы и одни, — сказал он. — Теперь можно отдохнуть — музыка, еда, приятная беседа, а потом, быть может, игра.

Еда выглядела и пахла просто восхитительно, но у пленников начисто пропал аппетит, и друзья едва прикоснулись к ней. Они молча слушали Хранителя, а хозяину нравилось внимание гостей, было видно, что ему давно не хватало слушателей.

Он начал речь, как только опустился на стул, а его страшные питомцы устроились у ног. Лиф подумал, что шнуры привязаны к скрытым длинными рукавами запястьям Хранителя, — таким образом его руки всегда были свободны, и в то же время он легко мог управлять чудовищами.

— Я был рожден в богатстве, но зло и зависть отняли у меня все, — говорил Хранитель, наливая в хрустальный бокал золотистое вино. — Мне пришлось бежать из дома, никто не протянул мне руку помощи. Одинокий, всеми презираемый, отчаявшийся, я нашел прибежище в этой долине. Единственными моими товарищами были птицы и мелкие зверьки, но…

— В долине нет птиц и зверьков, — перебила его Жасмин. — Мы видели.

Хранитель хмуро посмотрел на нее исподлобья. Было видно, что его раздосадовало то, что его прервали.

— Они сбежали, улетели, когда я переродился, — отрезал он. — В долину пришел туман. Для них не осталось здесь места. — Он откинулся назад, его глаза мерцали в свете свечей. — Вы хотите узнать, как произошло это чудо? Как я стал избранным, как получил новую власть, новое королевство, новую силу, во много раз превосходящую ту, что потерял?

Не дожидаясь ответа, он продолжал:

— Однажды, когда я уже совсем пал духом, я услышал голос. Он приходил ко мне ночами и днем, он напоминал мне, как сильно я заблуждался, как вероломно был предан, чего лишился. Сначала я думал, что он сведет меня с ума. Но потом, потом…

Глаза его разгорались все ярче и ярче, и, когда Хранитель заговорил снова, он как будто забыл про своих пленников. Как будто в сотый раз повторял одну и ту же давнюю историю.

— Потом я все понял. Понял, что свет предал меня, но тьма вернет мне могущество; понял, что всю жизнь шел по ложному пути; понял, что там, где бессильно добро, побеждает зло. И я открыл мое сердце злу, я переродился, и теперь я Хранитель.

Вдруг он как будто очнулся ото сна и теперь во все глаза смотрел на путников. Он заметил, что они напряжены, мрачны и почти не притронулись к еде.

— Почему вы не пьете вино, не едите мясо? — спросил он. — Вы хотите оскорбить меня?

Лиф посмотрел на прозрачную стену, сотни фигур прижимались к хрусталю, усталые глаза смотрели прямо на них.

— Не обращайте на них внимания. — Хранитель махнул рукой. — Моим людям не нужны еда и питье, они выше этих потребностей тела. Они просто скучают по теплой жизни.

Жасмин, Барда и Нерида еще больше напряглись, Лиф облизал губы и вздрогнул, вспомнив легкие прикосновения бледных пальцев.

— Вы хотите сказать, что это души умерших? — спросил он.

Хранитель вспыхнул от негодования, чудовища зашевелились.

— Души умерших? — фыркнул он. — Неужели бы я стал управлять королевством мертвецов? Мои люди живые, они будут жить вечно. Они увядают, тускнеют, но не стареют, не умирают. Они останутся здесь навсегда. Такова их награда.

— Награда? — переспросила Нерида, ее руки дрожали.