Всё по-честному

Девочка выудила из недр скатерти зубочистку, повертела её и так и сяк, поковыряла в зубах.

– Не знаю, – ответила бесцветным голосом, – не считала. Да и всё равно мне.

– Но как же? – искренне удивился Дмитрий. Потом решил сменить тактику. – А братья твои где? А отец? Ты вообще в курсе, что за последние два года количество поселенцев на планете сократилось в десять раз?

– Нет. А должна? Ты же видел, я говорила. Некоторые в тоннелях слишком много времени проводили. Вот головой и попортились.

Дмитрий задумался.

– Действительно, – согласился он, но тут же встрепенулся, что-то вспомнив. – Я не о том. По статистике, я узнавал, за последние два года планету покинули несколько сот человек, и что самое поразительное…

– Дядя Дима, – протянула Яса, глядя на него осоловевшими глазами, – я так устала. Я спасть хочу. Можно мне поспать?

Мысленно матеря себя последними словами – мало того, что за девчонку прячешься, так ещё и отдыха её не даёшь, изверг – Дмитрий отвёл уже вовсю клюющую носом Ясу в одну из трёх отгороженных друг от друга комнат и уложил на кровать. Яса ткнулась в подушку и мгновенно засопела.

Дмитрий постоял немного, прислушиваясь к дыханию девочки. Потом вышел на веранду, убедился, что шерп спит или делает вид, что спит. Пожевал ус, решил, что хуже лучше не будет, на цыпочках вернулся в комнату, осторожно, чтобы не потревожить, укрыл девочку пледом и улёгся тут же. На пол. Так, на всякий случай.

Сон ему всё-таки приснился. Тяжёлый, удушающий, тревожный.

В этом сне, прямо как наяву, что-то бессвязно бормоча и капая слюной в комнату вползал шерп, хватал спящую, такую беззащитную Ясу и уволакивал её в непроглядную вонючую бездну тоннелей. А он, Дмитрий, лежал парализованный, не в силах даже пошевелиться, и слушал, как удаляются крики девочки, зовущей его на помощь: «Дядя Дима… дядя Дима!»

– Дядя Дима, да просыпайся же ты!

Яса изо всех сил трясла его за плечо. Дмитрий открыл глаза, увидел прямо перед собой белое, встревоженное лицо девочки. Шарахнулся от стоящего рядом шерпа. Сон таял, явь возвращалась. Но вряд ли она была лучше сна.

– Что? Что случилось? – спросил он сиплым голосом.

– Дурочка я дурочка, – причитала Яса совсем по-бабьи. – Забыла, напрочь забыла. Гон у них, понимаешь, дядя Дима, гон раньше времени начался.

– У кого? – ещё не придя в себя полностью, переспросил Дмитрий.

Яса прекратила метаться, всплеснула руками:

– Ясно у кого! У паучьих червей!

– Какой гон? – задал Дмитрий совсем уж глупый вопрос.

Девочка с досады даже ногой топнула.

– Какой-какой! Такой! Объяснить тебе? Не покраснеешь?

Только сейчас Дмитрий осознал, что в ушах шумит не от внезапного пробуждения, а совсем по другой причине. Он выскочил на веранду, прислушался.

Всё вокруг вибрировало низким гулом на пределе инфразвука. Вибрировало и шелестело.

Яса пулей вылетела из дома, на ходу бросив:

– Уходим. Быстро! Там у дальнего тоннеля расщелина есть. Я вчера ещё заприметила. Она узкая, пересидим.

– А палатка как же? – хватаясь за обрывки рационального, крикнул ей в вдогонку Дмитрий.

Дико вращая глазами на чумазом лице, мимо пронёсся шерп.

– А, хрен с ней, – махнул рукой Дмитрий и рванул за остальными, что было мочи.

Они не добежали. Чуть-чуть не добежали.

Из того самого отверстия, под которым находилась спасительная расщелина, сначала высунулось нечто белёсое и тупорылое, шевелящееся множеством чёрных ворсинок, а потом с чавканьем ухнуло прямо перед бегущими людьми, отрезав путь к укрытию.

– Назад! – заорала Яса, ловко, почти на месте разворачиваясь.

У Дмитрия немилосердно стучало в висках, сердце пробивало грудную клетку, а в глазах жизнерадостно запрыгали радужные пятна.

Второй червь рухнул точнёхонько на дом-палатку, разорвав её в клочья. А потом они посыпались отовсюду.

Яса схватила полуживого Дмитрия за руку, притянула к себе, сказала свистящим шёпотом:

– Всё. Стоим. Не двигаемся.

Сил у Дмитрия хватило только на то, чтобы согласно кивнуть. Скажи ему сейчас девочка бежать дальше, он бы, наверное, и сам отказался.

– А почему они паучьи?

– Паутиной плюются, – пояснила Яса, вертя головой во все стороны. – Липкой и прочной. Свяжут и жрут потом. У них пасть под брюхом. Про щенка рассказывала. Забыл?

Они стояли, прижавшись спинами друг к другу, а из жерл тоннелей всё вываливались и вываливались черви.

Теперь Дмитрию представилась возможность рассмотреть местных хтонических чудовищ во всех деталях и подробностях. И от этих подробностей у него подкашивались ноги, и к горлу подступал нехороший ком.