Всё повторится вновь

— Немного имеет, скорее, даже имеет непосредственное отношение. Важно именно то, что он произнёс на своём языке. Вы простите меня, что я так всё детально рассказываю, но мне так удобнее, просто необходимо, чтобы ещё раз пропустить всё через себя и правильно понять. Помнишь, Филипп, как ты мне говорил, что, таким образом, ты рассуждаешь, и что озвучиваешь те мысли, которые приходят в голову в процессе рассуждения.

— Я понял, — улыбнулся Филипп. — Ну что ж, продолжай рассуждать дальше.

— Так вот, дело в том, что, как я уже сказала, он произнёс эту фразу на родном ему языке.

— И что?

— Как вам объяснить? Там шла речь о гимнастической булаве. И у меня возникла ассоциация всадника с булавой.

— Никогда не видела гимнастку с булавой, сидящей на коне, — рассмеялась Эйва. — Может быть, правда, на гимнастическом коне. Но всё равно нелепость — то спортивная гимнастика, а это — художественная.

— Ты просто молодец, Эйва, спасибо тебе! — спустя короткую паузу, выпалила в азарте Диана.

— За что спасибо? — не поняла та.

— Ты мне очень помогла. Ты нашла удивительно хорошее сравнение. Теперь вы всё поймёте. Дело вот в чём — на русском языке конь как животное, и конь гимнастический — всё равно конь.

— У нас также, — не понимала Эйва.

— Совершенно верно, и то, и другое — horse, хотя в отношении гимнастического коня иногда ещё добавляют vaulting — конь для прыжков.

— И что же?

— А теперь главное. У нас в английском языке гимнастическая булава — это indian club, верно? То есть предмет для динамичных маховых упражнений в художественной гимнастике, так?

— Ну да. Ты же так и говорила.

— Вот–вот. И когда диктор объявлял, что выступит такая–то гимнастка в упражнениях с булавами, никаких ассоциаций у меня не было. Но потом был возглас этого мужчины — и всё, через какое–то мгновение у меня в мозгу связались оборванные верёвочки. Ты же сам говорил, — обратилась Диана к Филиппу, — что такое может произойти в самый неожиданный момент.

— Так, вот это уже интересно, — Филипп начал догадываться.

— А я не поняла — что может произойти в самый неожиданный момент? — недоумевала его сестра.

— Сейчас объясню, — улыбнувшись, сказала Диана. — Ты, Эйва, действительно, многого, не знаешь. Мужчина произнёс фразу на своём, на русском языке, которую точнее можно перевести и так: «Эх, и как же ты не удержала mace!»

— Не удержала жезл? Ну и что? Гимнастическая булава немного похожа на жезл.

— Нет, я, кажется, понял, — заволновался Филипп. — Диана имела в виду видимо маршальский жезл. Какой–то маршал с жезлом в руках. Это хорошо, таких памятников …

— Погоди, Филипп, — перебила его Диана. — Нет, это был не маршальский жезл.

— Как? Но ты же сказала mace.

— Да, я так сказала. Ты очень близко подошёл к разгадке. Тепло, очень тепло, но — не горячо.

— Я что–то не пойму, — удивлённо протянул Филипп.

— Дело в том, что мужчина, всадник на коне имел не жезл, а именно булаву. Вы, вероятно, не знаете, но есть такое боевое холодное оружие с рукоятью и шаровидной головкой с шипами. В некоторых странах — в Турции, Польше, Украине оно ещё означает символ власти или почётное положение владельца. Но в русском языке нет, как у нас, разделения на булаву гимнастическую и на булаву боевую. И то, и другое — булава.

— И чем же ты так встревожилась? — всё равно не понимала Эйва.

— Я тебе расскажу наши с Филиппом измышления чуть позже. Так вот, — она вновь обратилась к Филиппу. — Я теперь чётко вспомнила — тот всадник держал в руках булаву! Не гимнастическую, конечно, а боевую булаву. Ты понимаешь, Филипп? — Диана прямо сияла вся.

— Вот это да! Ну и молодец же ты, Диана! — Филипп нежно обнял её за плечи. — Да мы теперь вычислим этот город в считанные минуты. Таких памятников, я думаю, единицы.

Теперь уже Диана вкратце рассказала его сестре историю, связанную с этим памятником, чем ещё больше удивила ту.

— И ты всё–таки намерена разыскать этих своих, как ты говоришь, родственников в прошлой жизни? — недоверчиво спрашивала она. — Фантастика какая–то, да и всё.

— И она мне не верит, — думала Диана. — А ещё сестра Филиппа. Никто, кроме него не верит мне и не поддерживает, — горевала она, но Эйве всё же ответила. — Теперь мои поиски стало намного проще сделать.

Филипп увидел вновь расстроенную Диану и начал ненавязчиво, спокойно, с присущим ему тактом, объяснять Эйве всё то, что они по нескольку раз обговаривали и решали вместе с Дианой. Эйва немного успокоилась, но видно было, что она всё же не одобряет их решение.

Конечно, после всего услышанного никто уже не собирался возвращаться в гимнастический зал.

— Слушай, Диана, — обратился к ней Филипп. — А откуда ты знаешь об этой булаве (mace), боевой, как ты говоришь булаве? Я это слово в такой интерпретации никогда не слышал. Эйва, я думаю, тоже.

— Всё правильно, мы очень много слов в нашем родном языке не знаем. И это естественно. Зачем, например, мне или Эйве знать все специальные строительные термины, которые хорошо знаешь ты? И так ведь в каждой сфере знаний.

— Всё верно. Но ты же и не специалист по холодному оружию.