Всё сложно

«Мика уже съездил и отвез их куда надо», – ответила она. «Я сожалею, что так получилось, Вейз направил меня туда, я же не знаю, какой каток новый, а какой старый», – извинилась я. «Как же ты меня достала, – разъярилась Карин. Дальше последовало: – Надо уже прекратить спихивать на Вейз постоянно свою вину. Жоффруа отвез Жоару не в тот аэропорт, ты бросила детей черт знает где, и всегда у вас Вейз виноват».

У меня застучало в висках, я понимала, что терпение мое заканчивается и сейчас я пошлю ее на хуй. Но я сделала несколько глубоких вдохов и спросила, надо ли их забирать прямо сейчас. Договорились, что через два часа. Я вернулась домой, выпустила кошку, выкурила несколько сигарет подряд и поняла, что в гости к Карин я сегодня точно не пойду. Я разыскала новый каток и поехала за девочками и Жоффруа. Когда я приехала за ними, Роми с Лией весело катались. Я рассказала эту историю Жоффруа. Потом пришлось сказать девочкам, что вечером мы не придем. Гаэль с детьми тоже были приглашены, и Роми ужасно расстроилась, она очень хотела поиграть с друзьями. Я позвонила Карин и сказала, что, наверное, сегодня нам лучше остаться дома. «Как хочешь», – ответила она.

Роми легла спать, а мы с Жоффруа уселись на диван в салоне. Я была жутко подавлена и попросила его меня как-то поддержать. На что он мне сказал:

– Ты разве не понимаешь, что с тобой невозможно иметь дело? Вот даже твоя подруга тебя уже терпеть не может. Ты должна сделать выводы и посмотреть на себя со стороны.

– Ничего себе! Это же ты даже не взял с собой телефон. Ты мог мне позвонить, и я бы сразу вас забрала.

– Да это все из-за тебя, ты никогда ничего не соображаешь. Ты нас всюду позоришь. Ты сказала в школе, что я не могу больше забирать Роми, они же все здесь подумали, что я преступник.

То, что я попросила в школе, чтобы Жоффруа не забирал Роми, я ему рассказала сама и сама же потом в школе объяснила, что теперь он может ее забирать.

– Да, на тот момент ты так много курил и был невменяем, что же мне было делать?

– Вы меня тоже достали обе, ты и Роми.

– Ах так, ну тогда я тебя не задерживаю, и ты можешь сегодня спать на диване.

Я ушла в спальню, а он постелил себе в гостиной. Уснуть я не могла, это было слишком для меня – поссориться с ними обоими сейчас. Я, конечно, понимала, что это жуткая подлость с его стороны – добивать меня, когда он видит, как я расстроена и рассчитываю на его поддержку. Но тем не менее я поднялась к нему и помирилась с ним, хотя он совсем этого не заслужил.

На следующий день на работе Карин предложила мне пойти с ней на обед. За обедом мы стали обсуждать происшедшее.

– Мне кажется, что ты совсем не тот человек, которого я знала. Да, может, я и не знаю тебя вовсе. Мы были подругами двадцать лет назад, – сказала Карин. – Ты думаешь и говоришь всегда только о себе. Как ты могла отправить мою дочь с Жоффруа? Я же тебе ее доверила, не ему.

– Но он должен был просто побыть там, пока они катаются. Что уже такого должно было произойти? Да ведь ничего и не случилось, ну Мика подъехал за ними и отвез за пять минут ровно.

– Я доверила тебе ребенка, а мне звонят из какой-то лавки и говорят, что они на улице и толком не знают, где они.

– Прости, что так получилось, но они были в торговом центре, а не на улице. Я действительно подвела тебя. Но это очень грубо – говорить «ты меня достала» из-за такой ерунды.

– Не знаю, по-моему, ничего в этом такого нет.

– Возможно, я плохо понимаю французский, но мне это показалось очень грубым.

Так мы помирились. По дороге в офис я спросила ее, как я на работе. Есть ли что-то, что она могла бы мне сказать как начальник.

– Ты ведешь себя так, что складывается впечатление, что тебя совершенно не интересует работа. Ты не участвуешь в заседаниях, всегда молчишь, если тебя не спрашивают.

– Я просто чувствую себя очень неуверенно, вот и стараюсь не раскрывать рот лишний раз.

– Но это единственная претензия – в остальном ты можешь быть спокойна.

– Это самое для меня главное сейчас.

Затем Карин снова оседлала своего любимого конька и заговорила о том, как плохо ей жилось с Гаем, как ее мать всегда уговаривала ее промолчать в ответ на все его выпады, лишь бы не ссориться снова. Как после смерти ее отца Гай запретил теще делать на Рождество вертеп, как упрекал ее в том, что она совсем не знает еврейских обычаев и недостаточно еврейка для него. Она рассказывала, как хорошо теперь живет с Микой. Недавно приезжала ее мать, и они с Микой ни разу не поссорились, не то что когда они жили с Гаем.

Переезд на новую квартиру