Всё сначала!

Два раза в году у нее случались обострения. И мы отправляли ее в психоневрологический диспансер. Выписавшись, она возвращалась и устраивала разборки: «Кто меня сдал?» Успокаивалась только в том случае, если ей говорили, что это сделала я. Видимо, она испытывала пиетет перед моим званием студента медицинского ВУЗа. У нее были две дочери, но они жили с отцом. Когда старшая вышла замуж, Алле, по инвалидности, вместе с младшей девочкой выхлопотали отдельную квартиру. Она съехала. Окончательно… Но еще долго не могла нас покинуть. Дворники рассказывали: «Приходила ваша. Сидела на скамейке. На окна смотрела и плакала»… Мы жалели ее.

Теперь немного о запахах детства. Нашу коммуналку в шутку прозвали «Клуб дымок». Курили все, кроме Зои Михайловны, которая не притрагивалась к сигаретам с блокадных времен – они у нее ассоциировались с голодом. Помнится, выйдешь на кухню – бери топор и вешай. Прокуренные помещения с тех пор не люблю, сама не курю, ну разве что подростком баловалась.

* * *

Между 19 апреля и 5 мая 1992 г.

Серенький, прокуренный ничтожно-уничтожающий мирок коммунальной будничности, и нескончаемый людской поток и топот за дверьми. Свежего воздуху! Прекратите курить, ведь здесь же ваши дети, уже потенциальные хроники-бронхитики, неврастеники <…> Ни мне, так хоть им дайте дышать. Мерзко, гадко и ужасно жалко всех <…>

Слайд 29: «Телефонофобия»

К дымовой завесе в дополнение – антисанитария, несметное количество тараканов, горы немытой посуды. Отдельный аттракцион – телефон один на всю квартиру. Он числился за бабулей, но словоохотливые соседи им активно пользовались. И у дверей моей комнаты, которые мне почему-то не позволяли закрывать, часами кто-то разговаривал, зачастую именно тогда, когда я пыталась учить уроки. Я выслушивала массу историй про новые колготки, обои, цены на колбасу… Сосредоточиться на алгебре с геометрией не было никакой возможности. В итоге из меня выросла махровая троечница с нелюбовью к телефонной связи.

Я до сих пор вздрагиваю от звонков, поэтому для меня не актуален выбор рингтона. Просто делаю режим беззвучным, чтобы не нарушал тишину.

Однажды меня целый месяц изводил молодой человек. С упорством маньяка он названивал на домашний номер. Изнурил маму до такой степени, что она не выдержала и дала ему мой мобильный, и тут началось…

– Здравствуйте, это Светлана? Мне с вами нужно серьезно поговорить!

– А что случилось-то? Кто вы?

– Про мою историю можно написать целую книгу…

– На целую книгу у меня, к сожалению, времени нет, но если вы попробуете описать вашу ситуацию чуть короче…

Выяснилось, что у него есть девушка, которая, по его словам, влюбилась в меня, и ему ужасно от этого не по себе. Я должна нагрубить ей, чтобы та разочаровалась во мне. Словом, полнейший бред! Долго он донимал меня. Надоел. Пришлось попросить Валерку Тхая поговорить с ним по-мужски. А Валера обладает уникальным даром, никого не оскорбляя, вправлять людям мозги. Или в крайнем случае деликатно предложить им один из маршрутов пешего эротического похода. Что и было проделано.

Наступление эры радиотелефонов застало меня в «Ночных снайперах», где продвинутым мобильным пользователем была Диана Сергеевна. Настоящая фанатка всевозможных информационных технологий: Интернета, сотовой связи, скайпа, ICQ. Меня это нередко раздражало и даже вызывало приступы ревности – она постоянно с кем-то созванивалась и переписывалась. Могла одновременно беседовать по телефону и разговаривать со мной. Не понимая, к кому обращена очередная реплика, мой мозг закипал. Это усилило мою нелюбовь к телефонным разговорам. Предпочитаю смс-переписку. Для меня мобильник был и остается средством экстренной связи.

Как я сейчас понимаю – моя нелюбовь к телефону уходит корнями в гораздо более раннее детство, чем неугомонная болтовня соседей у дверей нашей комнаты.

Тогда я только обвыкалась в родительском доме. Меня неудержимо влекла к себе серая тренькающая коробочка. Она стояла высоко на тумбочке и казалась недосягаемой мечтой. И вот как-то раз мама, придя с работы, застала картину: я, вся из себя такая довольная, улыбающаяся стою на стуле. В руках у меня телефонная трубка. И я самозабвенно сама с собой веду беседу на только мне понятном тарабарском языке. Что на нее тогда нашло, мама и сама объяснить не могла – то ли неприятности на работе, то ли плохое настроение, но шлепнула она меня со всей злостью и отняла трубку. Я горько расплакалась. Бабуля еле-еле успокоила. Мама сразу пожалела о содеянном, стала просить прощения. Даже купила игрушечный телефон, но я к нему так и не притронулась. Столь велико оказалось потрясение.