Смотрю на весну, а она улыбается мне вечерним заходом солнца. И казалось бы, что еще надо… Не грусти. Ты от дневного сияния, я от лунного света. И произойдет соединение».
* * *
03.03.1990 г.
Второго марта у Михаила Сергеевича Горбачева был день рождения. Ему исполнилось 59 лет…
Сначала меня поразили ее глаза. Жгуче-притягательны и одновременно отталкивающие. Непроницательный человек сначала в ней увидит пацанку. Это и понятно. Всегда в брюках, в спортивной обуви, джемпере и куртке, а если холодно, то иногда и в шапке. Аккуратная короткая стрижка. Живость речи, легкость в общении, доходящая до панибратства, лавинообразный колкий юмор. Кто-то даже, наверное, скажет: вульгарна. Они – слепцы. Сама на себя удивляюсь, как же я все-таки решилась заговорить. Нет, первой заговорила она. Боже мой, и как кстати. Да здравствует физиология, да здравствует зачет! Нет, все-таки иногда надо давать ход своим намерениям и мыслям. Так кто же она, та, о которой я еще пока ничего не сказала? «Задержись после практики», – она тут же дала согласие. И мы встретились. Зашли на 3-ю хирургию, где она уже второй год работает, а потом поехали ко мне.
Сначала чувствовалось некоторое напряжение. Ей хотелось поскорей узнать, чего я хочу от нее. Впрочем, она меня об этом так и спросила: «Что ты хочешь?» На что я ответила: «Хочу я очень многого…» Интересно, она, наверное, подумала, что я обращусь к ней с просьбой помочь научиться играть на гитаре.
Мне кажется, что мы с ней были бы хорошими друзьями, если были бы вместе. Но нас растаскивают по разным полюсам те, кто к нам привык, или те, к кому привыкли мы. Опять же извечный вопрос: а что я смогу ей дать? Какое право я имею претендовать на ее свободное, которое совсем несвободное, время. Отвлекать, отрывать, отнимать… Какое право? Единственное, что я четко знаю, так это то, что если вдруг я ей когда-нибудь понадоблюсь, я не заставлю себя ждать. Моя восторженность, понимание, доброта, привязанность – это будет со мной пока. Но если я почувствую, что в этом нуждается она, это все станет нашим.