Всё в дыму...

Однако то, с какой легкостью кто-то проник в Резервацию и поставил запрещенную к применению на острове мину, пугало. Да и на кого ее тут ставить? Зеленые Человечки никого не интересовали, а о Греях никто не знал. Ну, до недавнего времени. Ди почувствовал, как страх и растерянность в нем заливаются волной самого настоящего гнева. Он, кажется, никогда в жизни не испытывал подобной ярости. Стерх!

Полчаса ушло на то, чтобы замедлить дыхание и сердце, заставить руки перестать так постыдно трястись. Ди терял над собой контроль. Тень выметывалась наружу, носясь вокруг клокочущими, словно пламя, языками, стелясь по испуганно корчащейся траве, ластясь к хозяину, облизывая его внезапно посеревшую кожу. Окажись сейчас рядом его вероломный друг, грей разобрал бы его на атомы.

Не в буквальном, конечно, смысле. Просто сломал бы шею. Или, высосав теплую кровь, растоптал бы тело ногами. Или медленно выдавил бы черные, похожие на переспевшие вишни, глаза. Вонзил бы в нежно расползающийся от прикосновений мозг скрюченные бледные пальцы с тщательно подпиленными ногтями.

Ди издал громкий стон и отчаянно замотал головой. Тень улеглась, смолкла, втянувшись обратно в стремительно светлеющее тело. Не хватало еще уподобиться людям и начать убивать, подчиняя свой рассудок по-глупому разрушительным эмоциям. К тому же… он ведь не может быть уверен, что это - дело рук Стерха, правда? Мало ли кто сюда забрел.

Да, люди боятся глухого запущенного леса, страшатся мутантов, радиации, оживших аномалий и прочей ерунды. Но люди - они ведь не все одинаковые. Вдруг кто-то из них решил поохотиться в заповедных местах? Ди уже настолько успокоился, что даже фыркнул от этой мысли. Разумеется. Поохотиться. С миной Куйбиды-Дещицы, ага. На тропинке, столь явно вытоптанной человеческими ногами. И как это герру Линденманну удалось проскочить?

Вспомнив о донне Лючии, Ди окончательно пришел в себя и, бросив последний - равнодушный - взгляд на место трагедии, торопливо зашагал дальше, к пруду. Солнце к тому времени уже исчезло за верхушками деревьев, воздух заметно остыл, а Тавропыль затрясся от вечерней бомбардировки. Ди шел быстро, не забывая, однако, проверять, куда ставит ногу, и внимательно скользя взглядом по окружающим тропинку зарослям. Он не ощущал чужого человеческого присутствия - лишь разбрызганная мертвая кровь позади и герр Линденманн впереди. Хотя… это, похоже, не он.

Донна Лючия плакала над убитыми утками. Тонко и жалобно всхлипывала, по-женски утирая слезы тыльными сторонами пальцев. Немного опешив, Ди приблизился, наклонился, тронул вздрагивающее плечо. И по скорбному взгляду узнал в запрокинутом к нему мокром лице Фруму-Двору.

- Чтобы есть, нужно добывать пищу, - мягко сказал Ди. И протянул ей носовой платок.

Но субботняя личность донны Лючии не обратила внимания на идеально накрахмаленный батист.

- Я не успела. - Всхлип. - Не успела. - Всхлип. - Не успела зажечь све-ечи!

Ди опешил сильнее. Разумеется, он не так уж силен в человеческих эмоциях и мотивах, часто ошибается, попадая в молоко, однако…

- Да ведь сегодня не суб… - И осекся, вовремя сообразив, что, пожалуй, с Фрумой-Дворой справиться будет проще.

Ровно в полночь это расстроенное тело захватит вторничный бес, а еще нужно успеть добраться до дома и заколотить в гостевом флигеле все входы-выходы. Будь на ее месте сейчас Настасья Филипповна или кто-нибудь из мужчин, они, во-первых, принялись бы дотошно выспрашивать, почему плащ Ди испачкан в крови, а во-вторых - ни за что не оставили бы добытых уток.

- Идемте, - велел он, подавая Фруме-Дворе руку. - Я отведу вас домой.

- А как же мальчик? - воскликнула она, послушно поднимаясь и с изумлением оглядывая свои фиолетовые сапоги.

- Какой еще мальчик? - не понял Ди.

- Ну, мальчик же! Адом. Рыженький. Красный. Красный, как корова. - Фрума-Двора прикрыла глаза и закачалась туда-сюда, что-то бормоча. Как понял Ди - на евраите, языке древней Евраравии. И раздраженно отмел вставшую перед внутренним взором картинку из какой-то старой религиозной энциклопедии: “Элазар бен Аарон сжигает первую рыжую корову”. Адом, да. Там еще было что-то о прикосновении к мертвому.

- Фрума-Двора!

Качание остановилось. Глаза открылись.

- Мы идем домой. Постарайтесь держать себя в руках.

“И поживее шевелить ногами” - это Ди добавил мысленно. Бедная женщина и так не поспевала за его широким шагом.

Может быть, идея задержать ее в этом теле хотя бы до дома не так уж хороша… Раньше субботняя личность донны Лючии вела себя более адекватно. С другой стороны, раньше и Ди… и все остальные… кто населял это слабое человеческое тело… Все равно оно скоро окончательно испортится и придется тащить его в лес. Может быть… Ди снова отогнал лезущие в голову неприятные картины. Из-за пережитого потрясения сознание принялось играть с ним в нелогичные, подпитанные эмоциями, игры. Ничего, он и это переживет. Нужно упокоиться и как следует отдохнуть.

**26**