Всё в дыму...

- Федор. - Ди вылез из кресла и осторожно потянулся, стараясь не показывать собственную усталость: мало ли что у этого психа на уме на самом-то деле. - Ты ставишь вокруг моего дома мины, после чего влезаешь в окно, угрожаешь мне оружием и просишь тебе помочь. И почему мне кажется это нелогичным?

- Какие мины? И я не угрожал, это была шутка. Согласен, неудачная. Но я ведь уже извинился. И “ХаиМ” я тебе действительно дарю… Э-э… так что за мины? Я ничего нигде не ставил.

- “Куйбида-Дещица”. - Ди внимательно следил за лицом собеседника. - На ней подорвались Зеленые Человечки.

У Федора загорелись глаза, он дернулся, почти вскочил с дивана. И тут же повел плечами, заставляя себя расслабиться, опустил веки, пытаясь спрятать интерес. Ди усмехнулся - про себя, разумеется.

- Брешешь! Настоящая “Куйбида-Дещица”? Ты сам видел? Погоди… У вас тут Зеленые Человечки живут?

Стало быть, Стерх ему не рассказывал.

- Живут, куда им деться.

- Я думал, их давно съели! - ляпнул Убейконь.

- Мы не едим людей, вообще-то. Только в самых крайних случаях. И только кровь. А ты?

- Что - я?

- Ты откусил художнику язык. Зачем?

- А, это. - Федор запахнул полы куртки, преувеличенно небрежно откинулся на спинку дивана, распростер по ней руки. Полы опять разошлись, показалась заткнутая за пояс связка фломастеров. - Да я случайно, если честно. Кровь пробовал.

- В смысле?

- В прямом. Искал таких, как я. Или ты.

- Кусая художников за языки?

- Та не кусаю я их! Так, слизистую чуть-чуть царапаю. Она такая мяконькая, под зубы легко лягает.

- После ядовитого дротика?

- Ну и что? На греев помаранчевый ющ не действует.

- Так и подождал бы, пока подействует или нет. - Ди еле удержался, чтобы не фыркнуть презрительно. Более дурацкого способа проверять кровь художников на чужую ДНК он не мог себе вообразить.

Зато Федор фыркнул: не презрительно, а как-то весело:

- А может, мне целоваться с ними нравится! И вообще, я нетерпеливый. Зачем ждать, ежли можно сразу все узнать?

- Ну и что ты узнал? - Ди легким изгибом брови обозначил недоверчивость.

- Ты видел подземные граффити, Дориан? Ты их… чувствуешь?

- В каком смысле?

Ди еще не решил, стоит ли хоть немного открываться Федору. Ясно, что выпускать его из Резервации нельзя: он знает, где находится дом, и в любой момент растреплет кому угодно… С другой стороны, насколько безопасно оставлять его в живых? И насколько долго будет длиться это самое безопасно? Вроде бы Убейконю и вправду незачем ставить мины на тропинках… А если у него есть еще какая-нибудь информация… полезная… или просто к сведенью…

- В том самом, Дориан, в том самом смысле. Про это я Стерху не говорил, но вот, говорю тебе. Когда смотришь на картины под землей, они как будто выпрыгивают прямо на тебя и всасывают внутрь. Раньше я не замечал, а потом вдруг начал. Как включилось что-то. Это все оно… последствия терапии. Я превращаюсь в грея. И хочу отсюда уйти.

- Федор, ты… пьян? - со слабой надеждой поинтересовался Ди. - Во-первых, человек не может превратиться в грея, даже переводок. Наши ДНК встраиваются друг в друга, и больше ничего не происходит.

- Я не переводок! - с жаром возразил Убейконь. - Это была экспериментальная терапия, они и сами не знали, что так будет. Я реально в грея превращаюсь. Если хочешь знать, я до войны раз в три дня обследование проходил и анализы сдавал. У меня уже тогда все менялось, просто медленно. А сейчас стало быстрее. Наверное, радиация подземная влияет.

- Во-вторых… - Ди гнул свое, как делал, выговаривая провинившимся или не приготовившим домашнее задание ученикам: внешне не обращая внимания на возражения, но на самом деле фиксируя каждое слово, полученное в ответ, каждый взмах ресниц, каждое движение зрачка, каждый вдох и выдох. - Во-вторых, для того чтобы отсюда, как ты выражаешься, уйти, ты мог добыть золотой билет. Полагаю, сыну Восьмеричного Ликтора достаточно озвучить свое желание, а затем купить шоколадку “Чарли”. Паромы ходили вплоть до недавнего времени. Почему ты остался, если хочешь уйти?

- Да я не про это! Мне не на Большую землю надо!

Не в силах усидеть на месте, Федор все-таки встал и принялся ходить по комнате, тряся дредами и размахивая бледными кистями. Ди отодвинул с его пути ненужное кресло, отошел к стене, заложил руки за спину.

- Слушай, Дориан. Если б я с самого начала знал, что ты грей, я бы пришел к тебе еще тогда. У меня есть знакомые… с доступами. Я видел списки греев Крайма - и тех, кто не зарегистрирован - и там нет никакого Дориана. И не было никогда. Последними уехали Джулия и Юури. Они вышли из Резервации, и в их показаниях написано, что там никого не осталось. Это твои родители?

- Нет, - ровно отозвался Ди. - Мои родители погибли.

Остановившись, Федор резко развернулся к нему всем корпусом. На лице его читалось такое удивление, что Ди насторожился. Впрочем, удивление тут же сменилось непонятным… как будто… он что, злится?