Всё вернётся

В кухне за столом сидел Мартин — взлохмаченный, небритый — и сердито смотрел на нее поверх чашки с дымившимся кофе. Сегодняшний Мартин был опасным — почти необузданным. В нем проглядывало животное начало, вызывавшее у Ренаты страх и в то же время радостное возбуждение.

— Вы! — прорычал он не очень любезно. Рената вздрогнула от его враждебного тона.

Даже если он считает ее недостойной, он не имеет права быть грубым с женщиной, которая гостит в его доме. Она сделала ошибку, неправильно истолковала вчерашнее поведение Мартина. Но неужели это достойно презрения? Мужчины заигрывают с женщинами и на них не вешают ярлык проституток!

— Я. — Рената вызывающе вздернула подбородок. — Что вас так удивило?

— Вы рано встали, — сказал Мартин таким тоном, словно она совершила преступление.

— Я не знала, что здесь введен комендантский час, — с сарказмом заметила Рената. — Скажу Нику, чтобы он не просыпался до восьми утра, если я когда-нибудь снова окажусь в этом доме.

Рената взяла чайник и собралась наполнить его водой. В другой руке она держала Ника. Мартин встал и отобрал у нее чайник.

— Занимайтесь ребенком, я приготовлю чай, — сказал он, открывая кран.

Похоже, он собирается подсыпать туда стрихнин с мышьяком. Рената кипела от возмущения.

— Я хотела приготовить что-нибудь на завтрак…

— Я сделаю это.

— Не хочу есть омлет, приправленный вашей ненавистью, так что уж лучше я приготовлю его сама, — заявила Рената.

— Успокойте Ника, он капризничает. А я сделаю завтрак. После этого можете убираться из этого дома.

Мартин подошел к холодильнику, резко распахнул дверцу и вытащил оттуда яйца и бекон. Хочет изображать из себя мученика? Да ради Бога, подумала Рената.

— Неплохо бы добавить еще помидоры, — задиристо заметила она и хихикнула.

— Рад, что вам так весело, — пробормотал Мартин.

— У вас такое сердитое лицо! Вы всегда бываете брюзгой по утрам?

— А вы всегда такая чертовски веселая? Рената скорчила физиономию.

— У меня нет особого выбора. Ник любит поиграть на восходе солнца.

— Когда вы уезжаете?

— Сразу после завтрака.

Рената увидела, как Мартин прикрыл рукой зевок. Да и движения его были замедленными.

— Провели ночь вне дома? — спросила она с ядовитой иронией, памятуя о его саркастических выпадах в адрес ее отца. — Развлекались на какой-нибудь вечеринке?

— Гулял, — буркнул Мартин.

— В темноте? — спросила Рената, обрадованная, что Мартин был не с женщиной, и тут же обозвала себя дурой.

— При полной луне.

— Надеюсь, вы не являетесь потомком Дракулы? — с невинным видом спросила Рената, похлопав ресницами.

Мартин бросил на нее презрительный взгляд.

— Если бы я был вампиром, то набросился бы на вас еще вчера ночью, — коротко ответил он, стараясь не смотреть на ее широко раскрытые глаза. Мартин запустил пальцы в свои густые волосы и потер виски. — Почему бы вам не заняться своим сыном и не оставить меня в покое?

— О! Страдаете от похмелья? — с наигранным сочувствием осведомилась Рената.

Мартин бросил на стол нож и вилку. Следом за ними были подвергнуты испытанию на прочность солонка и перечница.

— От одной порции виски похмелья не бывает, — прорычал он.

— Значит, причин для дурного настроения у вас нет, — констатировала Рената, ослепительно улыбнувшись.

— Есть. — Мартин вздохнул. — И одна из них определенно вы.

— Да? — изумилась Рената.

Повисшая тишина нарушалась лишь шипением бекона на сковороде и отчаянными попытками Ренаты развеселить своего сына. Внезапно перед ней с громким стуком на стол опустилась тарелка.

— Давайте я. подержу его, пока вы будете есть.

— Спасибо, не надо. Он капризничает сегодня и…

Мартин наклонился и приблизил свое лицо почти вплотную к ее лицу. Рената увидела, что он еле сдерживает ярость.

— Я хочу, чтобы вы уехали отсюда как можно быстрее, — процедил он сквозь зубы. — Если вы будете держать Ника, то мне придется отрезать по кусочку и кормить вас с вилки. Вы этого хотите?

Мартин, кормящий ее… Эта сцена показалась Ренате очень эротичной. Сердце ее бешено забилось, рискуя выпрыгнуть из груди. Лицо Мартина горело страстью, а в глазах полыхало яркое пламя. Рената готова была сказать: да, я этого хочу.

Сдержав свой порыв, Рената отдала Мартину Ника, и Мартину пришлось отступить. Рената вдохнула воздух. У нее было ощущение, что она выбралась на поверхность воды, едва не утонув.

Рената приступила к еде, нож и вилка подрагивали в ее дрожащих пальцах. Она через силу заталкивала омлет в рот, боясь, что, если не притронется к еде, Мартин поймет, что его угроза подействовала.

Краем глаза Рената видела, как Мартин осторожно подбрасывает ее сына вверх. Ник, не ведая, что предает свою мать, радостно выражал свой восторг.

Пока она расправлялась с омлетом, парочка продолжала веселиться.

— О, как высоко мы взлетаем! А теперь перевернемся, как блинчик на сковородке, — слышала Рената воркующий голос Мартина.

Ник захлебывался от радостного гуканья. Ренату разозлило, что Мартин получает удовольствие от ее сына, и она сердито сказала:

— Я ухожу от вас, но какое-то время поживу в деревне.