«Всё возможно, но так не бывает…» 300 стихотворений

Замуровываются в темень и в стены.

И едва я пройду, за спиной

Слышу их убегающий цокот,

Но какая-то, всё же, за мной

Возжелает плестись одиноко.

И чего ей приспичило вдруг?

Хочет след от укуса на вые

Мне оставить? Иль взять на испуг,

В подражание Панночке в «Вие»?

Я ведь сам каждой тени боюсь

И поджилки дрожат, словно студень,

Но позорить огромную Русь

Не могу посреди мелкой чуди.

Я пойду до конца. Туда,

Где площадка с видом на город,

И туристке этой не дам

Запустить коготки мне за ворот.

Посадив попкой на парапет,

Парень там уже девушку тискает.

Загляну сквозь них (как бы их нет)

В чёрный омут залива Финского.

И увижу в подсветке белёсой

Копьевидную тень Олевисте,

И затихшие, без матросов,

Корабли и пустынную пристань.

Им вставать через час или два,

Сиплым басом петь трубные песенки,

И носиться туда и сюда

Скоростными паромами в Хельсинки.

Парень девушку ночь напролёт

Познавать собирается близко.

В двух шагах от меня вздохнёт

Плотоядно, с надрывом, туристка.

На неё покошусь невзначай -

Вздохи-ахи, а вид недотроги.

Достаёт мне едва до плеча,

То в меня вперит взгляд, то под ноги.

Тельце, словно паучья сеть -

На глазок она грамма не весит.

По отдельности – нечего есть,

А всё вместе выглядит секси.

Назревает какая-то гнусь,

Соблазнителен стан её тонкий.

Чур меня! Лучше я поведусь

На округлые формы чухонки.

Или брошусь в Невский собор

Вымолять епитимию строгую.

Если глянет туристка в упор,

Всё случится точь-в-точь по Гоголю.

А она с каждым шагом смелела,

Быть всё ближе ко мне рассчитывала.

Ни кусочка с собой нету мела

Для черчения круга защитного.

Обернусь я тупым ослом,

Отступлю. Ей ответ станет ясен:

На меня она зыркнет зло

И отправится восвояси.

Парень с девушкой тоже уйдут,

Обнимаясь за попы-окатыши.

Мне создаст одинокий уют

Старый Томас на шпиле ратуши.

Ветер с Балтики дунет свежо,

Флюгер раз и другой провернётся:

Бережёного бог бережёт,

С ним вдвоём мы и встретим солнце.

Чайки в небе рассвет накличут,

Чтобы люди быстрей выползали

Из домов, из-под крыш черепичных:

«Тэрэ хоммикуст, Вана Таллинн!»

ПРИМЕЧАНИЯ

1.Тоомпеа (Toompea) – Верхний город в Старом Таллине

2.Длинная Нога (Пикк Яалг, Pikk Jalg по-эстонски) – мрачная и романтичная улица, ведущая их Нижнего города в Верхний

3.Олевисте (Oleviste) – церковь Святого Олафа, самая высокая в Старом Таллине

4.Невский Собор – православный Александро-Невский собор в Верхнем Городе

5.Старый Томас (Vana Toomas) – флюгер на городской ратуше, символ Таллина

6.Тэрэ хоммикуст, Вана Таллинн! Tere hommikust, Vana Tallinn (эст.) – Доброе утро, Старый Таллин!

121. ИЗ ТВЕРИ (гражданская лирика)

У Твери судьба непризнанного гения,

Которого сразил до времени недуг.

Волга течёт тут во все измерения:

С запада на север, восток и на юг.

Русло Волги прямое. Либо

Оно извивается, словно уж.

И за каждым её изгибом

Индия видится уж.

По наитию и наудачу,

Волгу взяв в путеводные нити,

За три моря хождение начал

Из Твери Афанасий Никитин.

Петербург на Неве зрит на запад,

А Москва просто в центре всех рек.

Без Твери скромной кот бы наплакал,

Где бы русский смог быть человек.

Всё, что нужно сейчас для дороги -

Телу просто сказать: «Встань и выйди!»

И тогда покорятся в итоге

Земли самых затерянных Индий.

По Памиру и по Гиндукушу,

Сквозь Тянь-Шань и Тибет, по полшага,

Тело бренное бессмертную душу

Донесёт до священного Ганга.

И начавшись с хождения в Индию

И стояния войск на Угре,

Русский путь на Восток, по-видимому,

Обретёт цель в Большой Игре.

Полетит тогда в йогов обитель,

«Путям шёлковым» наперерез,

Из Твери «Афанасий Никитин» -

По железной дороге экспресс…

122. ДЛЯ ЧЕГО РОССИЯ (гражданская лирика)

Европейца диктату не внемля,

Бьём его, чтоб он дальше не лез.

И спускаем на грешную землю

Царство ханьское из-под небес.

Прочен в нас справедливости стержень, -

Всё другим позволяем иметь.

Как киты, как атланты мы держим

На себе евразийскую твердь…

123. СААРЕМАА (ироничное)

Ты любишь ловить сома, а

Я не велик совсем.

На чудный остров Сааремаа

Я смоюсь от этих проблем.

Суровая Балтика, килька

С хлебом ржаным и квасом,

Сыры, ветчина. И дико

Приятное спа талассо.

Дубовые рощи, сосны,

Кущ можжевеловых рай.

Спокойствие, климат сносный:

Живи и не умирай!

А ещё энергетика мощная

Отовсюду фонит -

Когда-то солидной площади

Упал тут метеорит.

Ээстоннка россовощёккая

Мнэ скаашэт пэвуччэ: «Тэрэ!»

И я, в подражание «оккая»,

Её позову на шхеры.

И там, со скалы крутостенной

Мы будем смотреть на прибой,

И клочья летающей пены

Со смехом пинать ногой.

Всю ночь, когда ветер завоет,

А небо зашепчет дождём,

На ложе из прелой хвои

Мы в шалаше проведём.

Шуршание капель по крыше,

Молочная девичья плоть -

Дыхание их буду слышать

До часа рассветного вплоть.

Себя я почувствую в мире,

Где чьим-то вниманьем обласкан.

И станем мы Тыллем и Пирет –

Героями сааремской сказки.

Поймаешь сома, ты поймёшь сама, а

Я почему удрал.

И рванёшь на Сааремаа

Устраивать мне аврал…

ПРИМЕЧАНИЯ

Tere (Тэрэ)! – Привет! (эст.)

Тылль (он) и Пирет (она) – забавные великаны из местного фольклора