Всё вышло из-под контроля (СИ)

Так тихо падает снег за окном,

Все кажется страшным, нелепым, сном,

Лишь машины все также куда-то летят.

И две одинокие птицы застыли

В замёрзших ветвях.

Комментарий к Оборвалось.

Я живое ъуъ

Хотя уже мертвое ;-;

Весело жить с биполяркой.

========== Лунные Лилии ==========

Распростерла над городом ночь необъятные древние крылья,

И просыпались первые звёзды в прорехи на старом плаще.

У меня в саду за окном распустились лунные лилии,

И мне стало отчетливо видно скрытую сущность вещей.

Цзян Яньли впервые в жизни не знает, что делать. У нее в любой ситуации был выход — его просто не могло не существовать. Не этому ли она учила А-Чэна и А-Сянь — искать выход там, где его нет? Но теперь она осознала, что ее позиция была неверна с самого начала.

Она держала своего первенца на руках, ослабшая после его появления на свет. Лекарь говорил ей не вставать с кровати как минимум пять дней, но теперь, когда слухи о сожжении пристани лотоса, тщательно сокрытые от нее, все же вскрылись, А-Ли не могла сидеть без дела.

Цзинь Лин такой маленький и беззащитный, очень похожий на своего отца по внешности… Нет, она не сможет его оставить, ни за что не оставит. Тем более, если Ци Шань Вэнь активно истребляет тех, кто остался от ордена Цзян. Яньли сомневается в том, что о ней вообще вспомнили — ничем не примечательная девушка, даже не заклинательница, вышедшая замуж за наследника ордена Цзинь, чем она может быть им полезна? Вот Цзян Чэн и Вэй Ин действительно в опасности, если ещё живы, конечно.

А ведь и до нее доберутся. Не виноваты же были сотни адептов Юн Мена. Не виноваты же были отец с матушкой, которые никогда странную политику не устанавливали. Не виноваты братья. Никто не виновен, но убиты (почти) все.

Дверь в покои медленно открывается, и она видит Цзысюаня, который подходит к ней мелкими-мелкими шагами, словно проверяя, спит ли она. Цзян Яньли не спит — как она может спать после такой ужасной новости? Просто невообразимо…

— Зачем надо было скрывать это от меня? — без возмущения, с грустью и обидой в голосе спрашивает она, — может быть, я…

— А-Ли, — он мягко одергивает её, присаживаясь на край кровати. Крошка А-Лин тянется к своему отцу, и тот, неловко усмехаясь, берет его на руки, — мы все были бессильны. Эти вести дошли до нас уже тогда, когда пристань была сожжена. К тому же… — он резко замолчал.

— К тому же что? — насторожилась девушка. Её лихорадило плохое предчувствие.

— Цзян Чэн и Вэй Ин живы. Я не знаю, правда это или нет, но, если верить слухам… Второй молодой господин Лань и твоя шимэй неделю назад сыграли свадьбу.

Свадьбу?

Если бы А-Ли сейчас стояла на ногах, то непременно бы пошатнулась.

— Моя Сянь-Сянь будет самая красивая девушка во всей Поднебесной, — обещает Яньли, утешая Вэй Ин, которая расстраивается из-за помолвки.

Они ещё такие дети. Вэй Ин четырнадцать. Ей — шестнадцать-семнадцать. Шимэй не хочет связывать себя узами брака с «каким-то там выскочкой из ордена Лань», и А-Ли её, честно говоря, понимает, ведь Гу Су считается самым образцовым, самым прилежным орденом, и его воспитанники как на подбор — замкнутые, отстраненные.

Вэй Ин четырнадцать, и она веселая девушка, окруженная толпами поклонников, которой только бы играть и веселиться, а не навешивать на себя ярлык будущей госпожи Лань. Яньли её очень хорошо понимает, но у них обеих нет ни шанса против судьбы. Единственный способ выжить — это приспособиться. Этим они и займутся.

— Я обязательно буду присутствовать на твоей свадьбе, буду стоять в первых рядах, чтобы видеть тебя. Я сама сошью тебе свадебный наряд, и ты будешь самой-самой красивой, — продолжает старшая сестра, заботливо заплетая спутанные после сна волосы младшей.

— О, это единственный повод ждать свадьбу, шицзе, — Вэй Ин улыбается, всегда улыбается, но сейчас как-то по-особенному, — обещаешь?

— Обещаю.

Кто бы знал, что их обещание разрушится самым неподобающим образом.

За эти четыре года слишком многое изменилось, и А-Ли хочет вернуться обратно, в прошедшие деньки, когда она еще маленький ребенок, а Вэй Ин и Цзян Чэн — ещё меньше; когда они играют в прятки по всей пристани, а потом получают нагоняй от матушки; когда родители в редкие дни не ссорятся и демонстрируют пример образцового брака.

В любые дни, только бы Юн Мен был цел.

Юн Мена больше нет.

А-Ли представляет, что сейчас на его месте — пепелище, разрушенные дома и трупы невинных людей. И ей становится дурно — нет, ей хочется плакать о всего этого. От всего, что навалилось. Матушка очень хотела увидеть её ребенка. Отец был согласен с ней во всём. Вэй Ин обещала выбрать имя в быту, а Цзян Чэн — помочь с вежливым.

Цзян Яньли не знает, в каких условиях проходила свадьба А-Сянь, если один из великих орденов узнал о ней только по слухам. Это ужасно её пугает, но остается лишь слабая надежда на то, что это была инициатива сестры.

Ведь свадьба — такое важное событие для любой девушки. И провести её, незаметно для чужих глаз, очень печально.

— Я приеду в Гу Су, как только смогу, — обещает Яньли в первую очередь самой себе, — и никто меня не остановит.