Всю жизнь я верил только в электричество

– Эй, на корабле! – крикнул мужик с удочкой, и пальцем стал показывать на наш плот. – Потонете скоро! Крейсер ваш течь дал. Пробоина в нём. Наверное, подводная лодка торпедой вас зацепила. Или на мину напоролись и не заметили. Короче, рулите к берегу, а то скоро нырнёте насовсем.

– Жук, а Жук! – сказал я и присел на корточки у самого края плота. Шест плыл рядом. Я придерживал его одной рукой. А другой замерил ладонью расстояние от камышовой палубы до воды. Когда только тронулись в дальний путь, до воды была ровно ладонь, Если держать её вертикально. Сейчас до воды было сантиметров пять. – Ты, Жук, рулём своим за дно случайно не цепляешься? Чего мы такую осадку дали? И твой край вообще ниже. Вода наверх залетает.

– Мля! – спохватился Жук. До этого он почти дремал. Рулить совсем не надо было. Мы шестами плот держали точно по курсу. По центру русла. – Вы гляньте! Через камыш снизу вода проступает! Твою ж мать-то так!

Нос попрыгал на месте. Когда опускался с прыжка на мат, вверх взлетали фонтанчики брызг из камышитового пола.

– А я думаю, чего это мы медленнее идти стали. Течение одинаковое. А идём раза в два тише. Промок камыш. Все три слоя. Это ж надо было его просмолить снизу да с боков. Вот, мля, мореходы хреновы!

– Ладно, – я взялся за шест и поднял его повыше. – Жердь, дрын из воды вынимай. Ты, Нос толкай к берегу. И Жук – туда же рули. Пойдем по-над бережком. Посмотрим, двинется глубже осадка или камыш уже весь пропитался и так останется.

Плыли метрах в десяти от кустов тальника и камыша. Прошли один песчаный плёс, метров через сто – второй. И стало ясно, что зря мы его пропустили и не причалили. Очень напрасно. Потому как на мелководье плот повел себя просто бессовестно. Он цеплялся за подводные растения, двигался рывками и почему-то начал энергичнее погружаться в воду. Мы стояли уже по щиколотку в ней, сняли сандалии, подняли и повесили на плечи рюкзаки.

– Совсем не затонем, – предположил Жук. – Не чувствую беды.

– Нос, слышь! – сказал я. – Колдун говорит, что пронесёт в этот раз. А ты руку можешь просунуть между связками матов? Может, это сверху захлестывает водой? Хотя вряд ли. Волны нет совсем. Похоже, пропитался камыш. Но ещё не до конца. Жук прав. Просмолить надо было.

Нос воткнул руку между матами по самое плечо. Вынул. Рукав рубашки был мокрый сверху донизу.

– Ку-ку! Приплыли! – засмеялся Жердь. Сплавщики из нас, как из дерьма пули.

– А кто знал? Каждый день на плотах ходим, что ли? – Нос пошел на передний край плота и вытянул шею, глядя влево. – Два плёса песчаных проскочили. Туда надо было причалить. Теперь жди следующего. Если не сядем на дно, конечно. Тут и вплавь до камышей – ерунда. Спички только намочим и соль растворится.

– Хрен тут вплавь получится. – Я опустил шест вертикально и он тут же застрял в траве. – Два метра глубина и трава – ряска вот она. С самого дна и до верху. Плыть не получится. Затянет на дно. Будем двигаться на плоту до упора. А уж когда совсем кранты, – рискнем. Спрыгнем.

Жердь покашлял. Думал, значит. Он когда что-то придумывал, всегда кашлял.

– Надо крикнуть всем что-нибудь вроде « Эгеге-й!» – завершил он думы. – Тогда, если впереди плёс недалеко, то люди откликнутся, и мы поймём точно – дотянем туда или потонем к едреней фене.

Мы уже два плёса проскочили, – заржал Жук. – Ты много народу там видел? Пустые пески. Какого дурака сюда занесёт? Все деревни, вся рыбалка с правой стороны. Там и люди. Но нам надо к левому берегу приткнуться. Иначе в город не доберемся.

Жук, зараза, точно был колдуном или шаманом. Он чувствовал, что беды не будет. И опять, змей, не ошибся. Только мы вдохнули поглубже, чтобы заорать пошибче, как в эту паузу внезапно вклинились звуки музыки. Приёмник играл что-то заграничное вроде рок-н-рола. Метрах в пятидесяти от нас. Впереди. Мы стали усиленно толкать плот шестами. Шли уже практически рядом с камышом. И когда камыш вдруг кончился и появились первые признаки песчаной полосы, мы стояли на плоту, но уже по колено в воде. Как только показался плёс, вся наша смелая команда исследователей водных просторов родного края закричала в четыре глотки это «Э-ге-ге-й!»

А плёс был весь забит народом. Горел костёр. Четверо парней и девушек, взрослых уже, играли в волейбол. Ещё человек пять резались в карты. Недалеко от берега торчал на четырех ногах железный мангал и в нём тлели угли. Два парня боролись на песке, а трое девчонок хлопали в ладоши, визжали и подпрыгивали. Болели так за одного из борцов. Волейболисты увидели нас первыми.

– Витя, Серёга! – крикнул один из них. – Вон пацаны на чем-то плывут и тонут. Сейчас на дно пойдут. Пошли, подтянем их к берегу.

Пятеро здоровых мускулистых парней рванули к нам, продираясь через водоросли. Парни были высокие, но и им возле плота было по грудь. Они прихватили наше почти утонувшее чудо снизу и рывками за пару минут вытащили край плота на берег.

– Ну, чего застыли? – сказал один, который первым вышел на сушу. – Прыгайте сюда. Откуда вас принесло?