Всюду третий лишний

– Я отправилась путешествовать, для того чтобы попасть снова в Перт и встретиться с друзьями. Карлос отправился, потому что я просила его. Ты отправился потому, что хочешь обдумать свои дела. А эмоциональная причина – я отправилась в это путешествие для того, чтобы дистанцироваться от Джона и его матери, дни которой, по-видимому, сочтены, да и ты, если разобраться, оказался здесь по аналогичной причине.

– Люси, – как бы про себя произнес я.

– Конечно, – ответила она тоном, каким учитель поощряет правильный ответ ученика, – и твой брат.

Она встала, напевая что-то веселое, а затем, просунув руки в мою палатку, вытащила оттуда свернутую в скатку подстилку, на которой я спал. – Хочу посмотреть на звезды. Они здесь не такие, как в Австралии. Ты знаешь, как называются звезды? А созвездия находить умеешь?

Я предложил пойти к главному корпусу, в котором было кафе, поскольку земля вокруг моей палатки была не очень чистой. Но она, казалось, видела меня насквозь.

– Сейчас ты снова склоняешь меня, – сказала она, и в голосе ее послышались плутовские нотки, – сейчас-то эти трюки мне известны.

Я перенес подстилку к кафе. Мы расстелили ее на траве газона и сели.

– Прости, что я, возможно, причиняю тебе боль, – сказала она, касаясь моей руки, – до того, как отправиться в это путешествие, я была уверена, что все это из-за таблеток. Я не скрываю, что эти таблетки помогают мне оставаться в уравновешенном состоянии, ко я должна прекратить принимать их.

Она смотрела на звезды и, подняв к небу палец, водила им, очерчивая созвездия.

Я предложил ей сыграть в одну игру: к ее голове поднесли пистолет, и она должна назвать кого-то, кого мы оба знаем и кто примет смерть вместо нее.

– Ой нет, я не смогу играть в такую игру. Это ужасная игра, – сказала она, а затем после минутной паузы добавила, что, возможно, назвала бы Люси, за ее недоброе отношение ко мне. Она произнесла это шепотом, словно боясь, что нас подслушивают, потом, вторя мне, рассмеялась, отчего на ее лице проступили две вертикальные складки от углов рта к скулам. Став снова серьезной, она сказала, что назвала бы еще и мамашу Карлоса, поскольку та не одобряет женщин, которые разводятся с мужьями.

– Больше я не могу играть в эту игру. Она и вправду ужасная.

Она рассказала мне, что в действительности явилось причиной ее разрыва с Джоном. Их сексуальная жизнь была вялой, и она не могла заставить себя позабыть Карлоса. А сейчас, когда она с Карлосом, она не может заставить себя не думать о Джоне, и все хорошее, что было в их совместной жизни, увы, не присутствует в их отношениях с Карлосом. Она добавила, что, возможно, это будет ошибкой, если она вновь вернется к Джону. Я рассказал ей о Люси и о том, какие фантазии приходят мне в голову, когда я думаю о ней и о Никки Олдбридж, соединяя все лучшее от каждой из них в неком едином существе, как это проделывается в знакомом ей фильме ужасов «Муха».

– Да, но в этом фильме они как раз соединяли в одно целое все худшее, что брали от каждого, но ведь твоя подруга ушла от тебя к другому мужчине из… – Доминик сделала презрительную гримасу и досказала фразу таким голосом, как будто выплевывала слова, – …магазина товаров для животных.

– Прижмись ко мне, – сказал я.

– Хорошо, – ответила она, и мы, прижавшись друг к другу, некоторое время лежали молча.

Я попытался уговорить ее продолжить игру и сделать выбор из пяти человек, существующих на данный момент в ее жизни: отца, матери, Карлоса, Джона и меня. Она немного задумалась потому, что я, как мне показалось, был первым кандидатом на смерть.

– Ну а по каким критериям надо выбирать? – допытывалась она.

Я ответил, что это сугубо личное дело, критерии назначает она по своему разумению.

Первым был ее отец, потом мать. Она лежала, положив голову мне на плечо, а я, обняв ее одной рукой, прижимал к себе. Я попытался поцеловать ее. Всякий раз, когда я наклонял голову, чтобы найти губами ее губы, Доминик отстранялась от меня. Я стал опасаться, не заснула ли она, если паузы в разговоре затягивались дольше чем на минуту, но потом предложил ей придумать какую-нибудь игру.

– Ну вот, я придумала. У тебя есть листок бумаги?

Я вынул из поясной сумочки блокнот и вырвал из него страницу. Она велела мне написать поперек страницы любые двенадцать слов, которые придут мне в голову, а потом я должен был соединить их линией, которая своими очертаниями походила на пирамиду, но оставались два последних слова, которые надо было соединить. Это были слова «секс» и «нос», а поскольку у Доминик был довольно большой нос, то получилось так, как будто кто-то сказал: «Ты хочешь заняться сексом с этой девушкой с большим носом».