Всюду третий лишний

Первая созданная таким образом публикация рассказывала о приятеле одного из друзей мамаши Карлоса, который переехал в дом на Литтл-Хемпден и согласился сфотографироваться на чердаке, на который, по его словам, постоянно наведывается полтергейст и докучает ему тем, что все время прячет куда-то канистру со средством для опрыскивания сада. Затем газета поведала историю о дарующем зачатие стуле, стоящем в часовне в Рисборо: семь женщин, посидев на этом стуле, чудесным образом забеременели. Мы рассказали читателям о горнисте-призраке, обитающем в парке Эйлсбери и появляющемся со своей трубой только в полнолунье; о полетном коридоре НЛО, который, как утверждали (не кто иной, как мы!), пролегал вдоль магистрали A413. Самую большую славу принес нам рассказ о пантере Уиндоверского леса (и стадиона в Рисборо, чтобы Люси могла также использовать этот сюжет для своего рассказа). Именно эта афера привела нас к первому поцелую.

Однажды во время обеда Пенди, подойдя к нашему столу, спросил, читали ли мы на первой странице «Миррор» рассказ об огромном коте, замеченном на вересковом поле в Бодмине. «Жаль, что в нашей округе не обнаружилось такого существа», – язвительно сказал он. Мы привели к нему одного из сослуживцев Дэнни на радиостанции, застенчивого и сговорчивого парня, который поклялся, что видел собственными глазами пантеру. Развивая эту тему, мы описали вмятину размером с футбольный мяч на борту его машины. Размер вмятины, насколько мы себе это представляли, должен был соответствовать размеру головы пантеры. Наш свидетель не только видел пантеру, но и подвергся ее нападению; она в прыжке врезалась головой в дверцу его машины, стоявшую в Аллее влюбленных, когда он и его подружка обнимались и целовались в салоне. Мы подготовили другого свидетеля, сообщившего еще об одном факте, подтверждающем существование пантеры. Этот плутоватый парень, знакомый приятеля Люси, клялся, что видел на спине одной из овец на ферме своего отца следы зубов, которые не могла оставить собака. Дальнейшее развитие сюжета мы продумали вплоть до мельчайших деталей. Люси пришла в редакцию за час до того, как я должен был отправиться к Алану Пулу с фотографом, чтобы сделать необходимые снимки. Она незаметно сунула во внутренний карман моего пиджака пластиковый пакетик с шерстью, которую начесала с кота по имени Смадж, любимца владельца дома, где она снимала квартиру. На манер шпиона, пользующегося шифром для связи с резидентом, она, почти не раскрывая рта, произнесла фразу, над которой мы до сих пор покатываемся со смеху: «Смадж меняет шерсть – клей ее на вмятину». Однако все пошло наперекосяк, после того как я позвонил в Королевское общество по защите животных и инспектор Том Холмс отказался дать разрешение на помещение нашей беседы в газете. Для того, чтобы склонить его к сотрудничеству, я рассказал ему о шерсти, и это привело его в волнение. Он очень сильно разволновался, потому что позвонил в Оксфорд, в главное управление Общества, и прежде чем мы поняли, куда и кому он звонит, главный инспектор по южным графствам Англии уже выпытывал по телефону все подробности, касающиеся шерсти. Полиция, которую о произошедшем инциденте известило Общество по защите животных, решило изолировать зону, где произошло нападение зверя, и выслать для этого бригаду маркировщиков с колышками и лентой. Полицейский чин пообещал в случае необходимости прислать еще и патрульный вертолет. Мы с Люси запаниковали. История выходила из-под контроля. Мы знали, что вылетим с работы, если Пенди станет известно о наших проделках, поэтому я позвонил в полицию и оставил у них на автоответчике сообщение о том, что Алан Пул, возможно, не совсем в себе и склонен к галлюцинациям. Но было уже слишком поздно, поскольку кто-то в полицейском участке в Эйлсбери слил информацию в массы, после чего телефон в редакции новостей раскалился от звонков граждан, желающих увидеть фотографии и узнать номер домашнего телефона Алана Пула. Все только и говорили что об уиндоверском звере.

Я позвонил Алану Пулу и посоветовал ему поскорее избавиться от шерсти. Я рассказал ему о том, что происходит, умолчав, конечно, про то, что в полиции знают о его психической ущербности, но тут запаниковал он. Работая на военном радиовещании в Чалфонте, он умудрился получать еще и пособие на оплату жилья, поскольку числился безработным и теперь боялся, что это всплывет, как только шумиху, поднятую вокруг него, подхватят общенациональные газеты. Мне не оставалось ничего, как только попытаться спустить всю эту историю на тормозах. Когда я сказал Пенди, что Пул не совсем нормальный, он велел мне упомянуть об этом в очередной публикации. Я должен был позвонить Пулу и поставить его в известность о том, что мы собираемся сообщить в газете о его психическом нездоровье, но, когда я сделал это. Пул начал угрожать. Он пообещал рассказать правду обо всей этой истории в своем радио-шоу в тот самый момент, когда увидит газету с подобной информацией о себе.