Вскормленные гневом

– Петрушин Василий Николаевич, вы задержаны по подозрению в убийстве двух и более лиц.

Глава 23

Земля ушла из под ног. Голова шла кругом. Словно в бреду Петрушин последовал за людьми в форме. Он не верил. Ведь все шло так гладко, еще недавно он собирался начать новую жизнь. Пусть и со старыми привычками. И теперь все кончено. Оставалась лишь одна надежда на то, что никаких улик против него у оперативников не было. Он привык тщательно заметать следы. Орудия убийств не было, перочинный нож, которым он пользовался при каждом преступлении выпал из кармана еще в лесу. Поэтому Петрушин планировал не сдаваться сразу, а дать себе еще один, хоть и микроскопический, шанс. Маньяка с красным беретом поместили в камеру предварительного заключения. Позже преступник был этапирован в родной город.

Оперативники приступили к сбору доказательной базы. Предстояла очная ставка Петрушина с Лидой Коноваловой и Надей Блачинской. После долгих уговоров девушки все-таки согласились встретиться лицом к лицу со своим мучителем. Это решение далось им нелегко: после долгой работы с психологом девушки стали понемногу возвращаться к нормальной жизни, и столкнуться лицом к лицу с Петрушиным для них означало обнуление всех усилий и реабилитаций. И все-таки им пришлось согласиться. Иначе преступник избежит наказание за содеянное. Обе девушки без труда опознали в Петрушине того человека, который удерживал их в старом доме.

Свои показания дала и продавщица из ночного магазина около остановки, которая видела, как Петрушин уводил Лиду в сторону пустыря. Она без сомнений указала на Василия Петрушина. Еще одним ценным свидетелем стала девушка, на которую Петрушин напал с ножом, Соня Воронцова. Ей было сложнее всех. Она была совсем юна. Ее психика сильно пошатнулась с тех пор. Но, тем не менее, она смогла узнать среди нескольких человек того самого мужчину, который когда-то перевернул ее жизнь на до и после. Этим человеком и был Петрушин. То, что подонок не выйдет на свободу было окончательно ясно. Оставалось призвать его к ответу за самое страшное – убийства. Начиналась самая сложная часть расследования – сбор доказательств, улик по делам убитых девушек. Признания маньяка оперативники не ждали, хотя покаяние Петрушина могло ускорить весь процесс.

В комнате для допросов было темно и душно. Петрушин был уверен, что все здесь сделано специально для того, чтобы люди признавались в преступлениях как можно скорее. Это помещение больше походило на место для запугивания, для подавления чужой воли. Сюда неприятно заходить, и любой признается в чем угодно, лишь бы поскорее уйти отсюда. Здание следственного изолятора было очень старым, и представить, сколько людей проходило через эту комнату, не представлялось возможным. Но поверить в то, что не раз здесь происходили допросы с применением насилия, вполне реально. Петрушин боялся боли, и он не знал, сколько сможет продержаться в том случае, если его начнут пытать. Физические истязания он не любил с детства, и теперь это могло повлечь за собой непредсказуемые последствия: он мог потерять рассудок и навсегда оказаться в психиатрической больнице. Хотя выход из тюрьмы ему вряд ли предстоял.

Пока Петрушин рассуждал о совей тяжелой судьбе, в допросную вошел оперативник в сопровождении Пронина. Сыщик сразу дал понять, что шутки закончились, на поблажки можно не рассчитывать. Только сейчас Петрушин понял, что совершил огромную ошибку, когда прислал семье Пронина письмо с угрозами. Этот следователь теперь считал делом чести наказать маньяка по всей строгости.

– Пронин Владимир Константинович, если вы еще помните меня, Василий Николаевич. – дерзко и грубо начал разговор Пронин.

– Да, я помню.

– Я хочу знать все с самого начала, Петрушин. Твои отговорки меня не интересуют. Только факты. Начинай.

– О чем вы?

В этот момент Пронин кулаком ударил по столу так, что стекла за металлическими решетками на окнах задребезжали.

– Ты не шути со мной, Петрушин. Пока я добрый – выкладывай все. Иначе я стану злым. – но добрым следователь не выглядел. Скорее бешеным и агрессивным.

– Что вы хотите знать?

– Все, начиная с первой жертвы: когда, где, как убивал?

– У вас нет доказательств.

– Не испытывай мое терпение! Здесь и не такие, как ты, раскалывались.

Было понятно, что Петрушин угадал. Веских улик против него не было. Вещи, снятые с убитых девушек, могли попасть к нему и случайно. Орудия убийства не было. Даже нож, которым маньяк уродовал лица жертвам не был обнаружен. оставался лишь шанс на чистосердечное признание. Но как расколоть человека, который столько времени водил за нос весь оперативный состав города. Нужно было нестандартное решение. Должно было быть что-то, что заставит маньяка дрожать от страха. Прошло уже больше часа, как Пронин пытался всевозможными методами заставить говорить Петрушина. Но все было безрезультатно. Оставалось снова искать неопровержимые доказательства, но на это могло уйти очень много времени. Пришлось взять паузу и искать другой выход.