Вскрытие показало…

Мои нервы звенели, как натянутые струны. Я должна знать! Если я выясню все наверняка, с меня и моих подчиненных как минимум снимут обвинение в утечках информации. Если бы я могла доказать, что данные были изменены после выхода статьи Эбби!

— Маргарет, мне немедленно нужна распечатка этого файла.

Маргарет надолго замолчала. Когда она наконец подала голос, последний звучал весьма неуверенно:

— Это довольно сложная процедура.

Снова молчание.

— Но я постараюсь подготовить распечатку завтра. Прямо с утра этим займусь.

Бросив взгляд на часы, я набрала номер пейджера Эбби.

— Эбби, я в курсе, что неразглашение имен осведомителей — дело святое, однако мне нужно кое-что выяснить.

Журналистка не ответила.

— В своей статье об убийстве Бренды Степп вы писали, что женщина была задушена коричневым поясом из ткани. Откуда вам это известно?

— Я не в праве…

— Эбби, прошу вас. Это очень важно. Просто назовите источник.

Помолчав еще несколько минут, Эбби наконец произнесла:

— Имени я не назову. Это полицейский. Просто полицейский, договорились? Один из тех, что был на месте преступления. Я знакома со многими копами…

— То есть информацию вы получили не из моего офиса?

— Да нет же! — воскликнула Эбби. — А, вас волнует взлом базы данных, о котором говорил сержант Марино… Клянусь, я ни слова не получала из вашего офиса.

Прежде чем я успела сообразить, что говорю, слова сами сорвались с языка:

— Так знайте, Эбби: кто-то позаимствовал из вашей статьи сведения о коричневом поясе и внес эту информацию в мой компьютер, чтобы создалось впечатление, будто вы получили эти данные из моего офиса. То есть что произошла утечка информации. А никакого пояса не было — ни на самом деле, ни у меня в компьютере.

— Господи боже мой! — только и смогла вымолвить Эбби.

15

В четверг Марино с остервенением швырнул утреннюю газету на стол — страницы раскинулись веером, по конференц-залу разлетелись рекламные вкладыши.

— Опять, черт возьми! — рявкнул сержант, и его небритое лицо побагровело.

Уэсли отодвинул стул, ненавязчиво приглашая Марино присесть.

На первой полосе красовалась статья. Заголовок, набранный самым крупным шрифтом, гласил: «Анализ ДНК: новые вещественные доказательства позволяют предположить, что у серийного убийцы — генетическое отклонение».

Фамилия Эбби не фигурировала. Статья была подписана фамилией репортера, обычно освещавшего громкие судебные процессы.

В статье присутствовала врезка, в которой объяснялось, что такое ДНК. Был даже рисунок ДНК. Я представила, как убийца читает и перечитывает статью, как он рвет и мечет. Наверняка сегодня он позвонил на работу и сказался больным.

— Почему я всегда все узнаю последним? — разорялся Марино, бросая на меня красноречивые взгляды. — Я притащил этот чертов комбинезон. Я вкалываю, как проклятый. А потом — здрасте пожалуйста — я читаю в газете про какое-то гребаное отклонение. Опять профукали секретные сведения?

Я молчала.

— Пит, успокойся, — мягко произнес Уэсли. — Мы не имеем отношения к статье. Считай, что нам повезло. Известно, что у маньяка специфический запах пота — по крайней мере, это весьма вероятно. Теперь он будет думать, что медэксперты что-то выяснили, и, возможно, запаникует и каким-то образом выдаст себя. — Он посмотрел на меня: — Разве не так, Кей?

Я кивнула. Пока никто не пытался взломать базу данных. Если бы Уэсли или Марино явились на двадцать минут раньше, они застали бы меня по уши в бумагах.

Неудивительно, что моя вчерашняя просьба привела Маргарет в замешательство — чтобы распечатать файл, содержавший около трех тысяч дел — и это только за май, — понадобился рулон зеленой линованной бумаги, которой можно было обмотать все наше здание.

Однако дело осложняло еще одно обстоятельство — формат файла делал информацию нечитабельной. Я буквально выуживала фразы из нагромождения букв и цифр.

Больше часа ушло только на то, чтобы найти дело Бренды Степп. Когда я увидела в графе «Одежда. Индивидуальные особенности» запись «колготки телесного цвета», сердце мое затрепетало от волнения и ужаса. Никто из моих сотрудников не вносил эту информацию — ни сразу, ни после. Значит, данные были изменены кем-то еще.

— А почему тут написано, будто у маньяка что-то с головой? — Марино сунул газету мне прямо под нос: — Вы что, нашли у него в ДНК какую-то хрень, которая показывает, что у него винтиков в башке не хватает?

— Нет, — честно ответила я. — Видимо, автор статьи хотел сказать, что неправильный обмен веществ в некоторых случаях приводит к проблемам такого рода. Никаких конкретных доказательств у меня нет.

— Опять эта чушь — типа маньяк придурок, типа он из низов. Работает мойщиком машин, сантехником и черт знает кем еще. Запомните, я так не считаю.

— Пит, успокойся. — Уэсли едва сдерживался.

— Я отвечаю за расследование — и я же должен читать чертовы газеты, чтоб быть в курсе?!

— У нас тут проблема посерьезнее, — перебил Уэсли.

— Ну, что еще стряслось?

Мы обо всем рассказали Марино.

Мы рассказали ему о телефонном разговоре с сестрой Сесиль Тайлер.

Марино слушал внимательно, гнев в его глазах постепенно уступал место недоумению.