Вскрытые вены Латинской Америки

62. «Государство берет риск на себя, вкладывая начальный капитал... Официальная помощь не только помогает собрать необходимый капитал, но также сокращает затраты на строительство. В некоторых случаях, например при строительстве боковых железнодорожных веток, общественные фонды были единственным источником, который давал нужные средства. В других, еще более серьезных случаях они ускорили осуществление проектов, которые частный капитал наверняка замедлил бы» (H. H. Pierce. Railroads of New York. A Study of Government Aid, 1826—1875. Cambridge, Massachusetts, 1953).

63. С. Fohlen. Op. cit.

64. Югу была отведена роль настоящей колонии северного капитализма. После окончания войны пропаганда строительства прядильных мануфактур в Северной и Южной Каролине, Джорджии и Алабаме приняла характер чуть ли не крестового похода, Нo это не было победой идеалов морального порядка, новые промышленные предприятия строились вовсе не из гуманных соображений: на Юге имелась более дешевая рабочая сила и источники энергии, а прибыль там получали высочайшую. Капиталы, направлявшиеся на Юг, должны были привязать его к финансово-экономической системе Севера. Производство табака, сосредоточенное в Северной Каролине, находилось в прямой зависимости от треста «Дьюк», переместившегося в Нью-Джерси, где законодательство предоставляло большие выгоды; «Теннесси коул энд айрон компани», разрабатывавшая залежи железа и угля в Алабаме, в 1907 г. попала под контроль «Ю. С. стил», которая с этого момента распоряжалась ценами и ликвидировала конкурентов. В начале века на Юге доход на душу населения сократился вдвое по сравнению с довоенным уровнем (С. Vann Woodward. Origins of the New South, 1879—1913, en A History of the South, varios autores. Baton Rouge, 1948).

Современная технология грабежа

Талисман, не приносящий удачи

Когда весной 1916 г. Ленин писал свою книгу об империализме, на долю североамериканского капитала приходилось менее одной пятой прямых иностранных капиталовложений в Латинской Америке. В 1970 г. эта доля была равна примерно трем четвертям. Империализм, который анализировал Ленин, — алчный поиск промышленными центрами рынков для сбыта своих товаров; лихорадочный захват всевозможных источников сырья; выкачивание железа, угля, нефти; строительство железных дорог для вывоза богатств с территорий, поставленных под контроль; кабальные займы финансовых монополий; военные экспедиции и захватнические войны,— этот империализм опустошал те земли, где колония или полуколония могла бы создать собственное производство. Индустриализация, ставшая привилегией метрополий, оказывалась для бедных стран несовместимой с системой господства, навязываемой богатыми странами. Начиная со второй мировой войны европейские страны под напором североамериканского капитала все больше сдают позиции в Латинской Америке. И с той поры происходят важные изменения в структуре иностранных инвестиций в регионе. Шаг за шагом, год за годом уменьшается в относительной пропорции доля капиталов, вкладываемых в сферу услуг и горнодобычу, и на столько же увеличивается доля инвестиций в нефтяную и особенно в обрабатывающую промышленность. На долю последней в настоящее время приходится 1 долл. из каждых трех, вложенных в Латинской Америке [1]. /288/

В обмен на незначительные вложения филиалы больших корпораций одним махом преодолевают латиноамериканские таможенные барьеры, возведенные, как это ни парадоксально, как раз против иностранной конкуренции, ставя под контроль процесс индустриализации внутри страны. Они ввозят целые заводы или зачастую разоряют и поглощают уже существующие национальные предприятия. При этом монополии опираются на горячую поддержку большинства местных правительств и международных кредитных организаций, готовых сослужить службу своим умением вымогать. Империалистический капитал захватывает рынки изнутри, прибирая к рукам ключевые отрасли местной промышленности: он завоевывает или возводит форпосты и затем распространяет свое владычество на остальную промышленность. В документах ОАГ так описывается этот процесс: «Латиноамериканские предприятия начинают преобладать в традиционных, с примитивной технологией отраслях, в то время как частный североамериканский капитал и, пожалуй, также капитал других индустриальных стран быстро укрепляют свое господство в передовых отраслях, которые требуют относительно более высокого уровня технологии и играют более важную роль в определении курса экономического развития» [2].

Так, рост североамериканских предприятий к югу от Рио-Гранде оказывается гораздо более интенсивным, чем рост всей латиноамериканской промышленности в целом. Об этом красноречиво свидетельствуют темпы развития трех самых больших стран: если взять за 100% уровень 1961 г., то промышленная продукция Аргентины возросла в 1965 г. до 112,5%, а в то же самое время реализация продукции дочерних предприятий США достигла 166,3%. Для Бразилии эти показатели соответственно равны 109,2 и 120%; для Мексики — 142,2 и 186,8% [3].