Вскрытые вены Латинской Америки

Много кинжалов спрятано под плащом помощи бедным странам. Теодоро Москосо, бывший генеральный директор «Союза ради прогресса», признал: «...бывает, что Соединенным Штатам нужен голос какой-то определенной страны в Организации Объединенных Наций или в ОАГ, и тогда, случается, правительство этой страны — следуя священным традициям прагматичной дипломатии — просит что-то взамен» [52]. В 1962 г. делегат Гаити на конференции в Пунта-дель-Эсте обменял свой голос на новый аэропорт, и таким образом Соединенные Штаты получили большинство, необходимое для исключения Кубы из Организации американских государств[53]. Бывший диктатор /321/ Гватемалы Мигель Идигорас Фуэнтес заявил, что вынужден был пригрозить американцам, что откажется голосовать на совещаниях «Союза ради прогресса» в пользу США, если они не выполнят своего обещания покупать у него больше сахара[54]. Может показаться на первый взгляд парадоксальным, что Бразилия была самой облагодетельствованной «Союзом ради прогресса» страной во времена националистического правительства Жоао Гуларта. Но парадокса как не бывало, едва узнаешь, как распределялась полученная помощь внутри страны: кредиты Союза усеивали, как мины, путь Гуларта. Карлос Ласерда, губернатор Гуанабары и тогдашний лидер крайне правых, получил в семь раз больше долларов, чем весь Северо-Восток: штат Гуанабара с населением, едва достигающим 4 млн., смог таким образом создать прекрасные сады для туристов по берегу самой живописной в мире бухты, а Северо-Восток продолжал оставаться кровоточащей язвой на теле Латинской Америки. В июне 1964 г., уже после государственного переворота, приведшего к власти Кастело Бранко, Томас Майн, помощник госсекретаря по межамериканским делам и правая рука президента Джонсона, пояснил: «Соединенные Штаты распределили между дееспособными губернаторами некоторых бразильских штатов помощь, которая предназначалась правительству Гуларта, думая поддержать таким образом демократию; Вашингтон не дал ни гроша для поддержания платежного баланса государства или в федеральный бюджет, потому что это могло быть выгодно непосредственно правительству» [55].

Американская администрация решила отказать в каком бы то ни было сотрудничестве правительству Белаунде Терри в Перу, «если только он не представит исчерпывающие гарантии, что будет продолжать политику, благожелательную по отношению к «Интернэшнл петролеум компани». Белаупде отказался и в результате этого в /322/ конце 1965 г. так и не получил своей доли от “Союза ради прогресса”»[56]. Впоследствии, как известно, Белаунде отступил. Он потерял и нефть, и власть — подчинился, чтобы выжить. Ни один цент североамериканских займов в Боливии не был предоставлен на то, чтобы страна могла возвести свои собственные заводы по выплавке олова, и поэтому олово продолжало путешествовать неочищенным в Ливерпуль, а оттуда, уже переработанное, в Нью-Йорк; одновременно помощь породила паразитическую коммерческую буржуазию, вдохнула жизнь в бюрократию, возвела огромные здания, проложила современные автострады и осуществила другие дорогостоящие и бесполезные затеи в стране, которая оспаривает у Гаити самый высокий уровень детской смертности в Латинской Америке. Условия предоставления кредитов Соединенными Штатами, а также их международными организациями, отказывали Боливии в праве принять предложения Советского Союза, Чехословакии и Польши создать нефтехимическую промышленность, предприятия по добыче и обогащению цинковых, свинцовых и железных руд, установить печи для выплавки олова и сурьмы. Взамен Боливия была вынуждена импортировать продукты исключительно из Соединенных Штатов. Когда же наконец пало правительство Националистского революционного движения, до основания подточенное американской помощью, посол Соединенных Штатов Дуглас Хендерсен стал непременным участником заседаний кабинета диктатора Рене Баррьентоса[57].