Вскрытые вены Латинской Америки

Существует мнение, что кофе так же высоко котируется на мировых рынках, как нефть. В начале пятидесятых годов Латинская Америка поставляла до четырех пятых всего кофе, потребляемого в мире. Не выдержав конкуренции с грубым кофе из Африки — худшего качества, но более дешевым, — латиноамериканские поставщики были вынуждены сократить в последующие годы свой экспорт. Тем не менее и сейчас кофе дает региону одну шестую часть всех валютных поступлений из-за границы, и колебания цен отражаются на экономике 15 стран, расположенных к югу от Рио-Гранде. Бразилия является крупнейшим в мире производителем кофе, который обеспечивает ей половину всех доходов от экспорта. Сальвадор, Гватемала, Коста-Рика и Гаити тоже в большой степени зависят от кофе, а Колумбии он приносит две трети ее ежегодных валютных поступлений.

Именно с появлением кофе в Бразилию пришла инфляция; в период между 1824—1854 гг. цена за человека увеличилась вдвое. Но ни хлопок на севере, ни сахар на Северо-Востоке, уже пережившие тогда пору расцвета, не /141/ давали возможности так дорого платить за рабов. На первый план выдвинулся бразильский юг. Кроме рабского труда, в производстве использовалась рабочая сила европейских иммигрантов, которые отдавали землевладельцам половину урожая, как положено при испольщине — она и по сей день преобладает в глубинных областях Бразилии. Туристы, ныне проезжающие леса Тижуки, чтобы попасть на песчаные морские пляжи Рио-де-Жанейро, не знают, что на горах, окружающих город, более века назад были огромные кофейные плантации. Они расползались по склонам в направлении штата Сан-Паулу, пожирая гумус целинных земель. Прошлый век уже шел на убыль, когда кофейные плантаторы — новая элита Бразилии — заточили карандаши, произвели подсчеты. Оказалось, что им дешевле выплачивать наемным рабочим мизерное жалованье, чем покупать и кормить даже немногих рабов. Рабство было отменено в 1888 г., взамен появилась комбинированная система труда, сохраняющаяся до наших дней, при которой феодальные отношения сосуществуют с выплатой денежного вознаграждения. Легионы «свободных» батраков отныне будут следовать за кофе в его дальнейших переселениях. Долина реки Параибы превратилась в богатейшую зону страны, но была быстро обескровлена этим губительным деревцем или, точнее, губительным методом его культивирования, который вел к тому, что после кофе оставалась голая земля: леса уничтожались, природные богатства исчерпывались, наступали полный упадок и запустение. Эрозия безжалостно разрушала богатейшие земли, год за годом снижая их плодородие, лишая сил растения, которые не могли противостоять эпидемиям. Кофейная латифундия заполонила обширное плоскогорье к западу от Сан-Паулу и, применяя менее хищнические методы эксплуатации, превратила это пурпурное плоскогорье в «кофейное морс», а затем продолжала продвигаться на запад. Достигнув берегов Параны, кофейная латифундия уперлась в саванны Мату-Гроссу, затем повернула на юг, а в последние годы снова двинулась к западу вдоль границ с Парагваем.

В настоящее время Сан-Паулу представляет собой самый развитый штат Бразилии, самый мощный индустриальный центр страны. Однако на его кофейных плантациях еще полным-полно «вассальных работников», которые своим трудом и трудом своих детей расплачиваются за аренду земли. В годы процветания, последовавшие за первой /142/

мировой войной, алчные кофейные плантаторы наложили негласный запрет на выращивание батраками плодовых культур для питания. Отныне у них могли быть огороды, если они выплачивали определенную мзду, а точнее, бесплатно работали на хозяина. Кроме того, латифундист нанимает батраков на условиях, согласно которым им разрешается выращивать сезонные культуры, но взамен предписывается разбивать для хозяина новые кофейные плантации. По прошествии 4 лет, когда желтые зерна расцветят кусты, а стоимость земли увеличится, эти батраки вынуждены снова собираться в путь на поиски новой работы.

В Гватемале на кофейных плантациях заработки еще меньше, чем на хлопковых. В южных районах землевладельцы, по их словам, платят по 15 долл. в месяц тысячам индейцев, ежегодно приходящих с плоскогорья на юг, чтобы предложить свои руки для уборки урожая. В поместьях имеется частная полиция; там, как мне говорили, «человек стоит дешевле, чем его могила», и задача аппарата подавления состоит в том, чтобы заставлять людей работать из последних сил. В области Альта-Веракрус положение батраков еще хуже. Там нет ни грузовиков, ни повозок, ибо помещикам они не нужны: транспортировка кофе на спинах индейцев обходится дешево.