Вскрытые вены Латинской Америки

В экономике Сальвадора, маленькой страны, находящейся в руках кучки олигархических семейств, кофе играет определяющую роль. Эта монокультура заставляет страну приобретать за границей фасоль — единственный источник протеинов среди продуктов народного потребления, а также маис, овощи и другие продукты питания, ранее традиционно производившиеся в стране. Четвертая часть всех сальвадорцев страдает авитаминозом. Что касается Гаити, то у нее самый высокий показатель смертности в Латинской Америке; более половины детей больны анемией. Регулирование зарплаты законом относится в Гаити в области досужих выдумок; на кофейных плантациях реальный дневной заработок колеблется между 7 и 15 центами.

В Колумбии с ее гористой территорией производство кофе доминирует в экономике. Как сообщал журнал «Тайм» в 1962 г., рабочие получают в качестве зарплаты лишь 5% той стоимости, какую приобретает кофе в своем путешествии от кофейного куста до желудка /143/ североамериканского потребителя[70]. В отличие от Бразилии колумбийский кофе производится большей частью не латифундиями, а минифундиями, в свою очередь имеющими тенденцию к дроблению. В период между 1955—1960 гг. появилось 100 тыс. новых плантаций, большинство которых крохотных размеров — менее гектара. Мелкие и очень мелкие сельскохозяйственные производители дают три четверти всего кофе Колумбии; 96% плантаций составляют минифундии[71]. Уменьшение средних размеров плантации снижает уровень жизни сельских тружеников, уровень их мизерных доходов и облегчает манипуляции Национальной федерации кофейных предпринимателей, представляющей интересы крупных землевладельцев и фактически монополизирующей обработку и продажу кофе. Парцеллы площадью менее гектара не могут обеспечить сытой жизни, принося в среднем доход до 130 долл. в год[72].

Цена на кофе определяет, бросать ли урожай в огонь или устраивать свадьбы

Что это? Электроэнцефалограмма сумасшедшего? В 1889 г. кофе стоил 2 цента, а 6 лет спустя цена подскочила до 9 центов; еще через 3 года спустилась до 4, а через 5 лет вновь упала до 2 центов. Это — особенно показательный период[73]. Кривая цен на кофе, как и на другие тропические продукты, схожа с клинической картиной эпилепсии, но наиболее резко падают показатели при клиринговых расчетах, когда в обмен на кофе поставляются машины и промышленное оборудование. Карлос Льерас Рестрепо, президент Колумбии, жаловался в 1967 г.: его страна должна заплатить 57 мешков кофе за один джип, а в 1950 г. вполне хватало 17 мешков. В то же самое время министр сельского хозяйства штата Сан-Паулу Герберт Леви приводил еще более драматичные цифры: чтобы приобрести в 1967 г. один трактор, Бразилия должна была /144/ отдать 350 мешков кофе, а за 14 лет до этого — всего 70. Президент Жетулио Варгас в 1954 г. пустил себе пулю в сердце, и цены на кофе имели прямое отношение к трагедии. «Наступил кризис в производстве кофе, — писал Варгас в своем завещании, — и наш основной продукт обесценился. Мы хотели отстоять его цену, по ответом был грубый нажим на нашу экономику, и нам пришлось сдаться». Варгас хотел своей кровью повысить цену уступки.