Вслед за Бурей

Руки Великого пару раз двинулись, будто что-то закручивая. Затем наступила короткая пауза, во время которой Даниэль наблюдал за предметом в своих ладонях, словно ожидая какой-то реакции на совершенное действие. Результат проведенных манипуляций, Первого ангела, похоже, не впечатлил, так как мужчина крутанул своего «летуна» в обратную сторону и снова спрятал в карман.

Дальше Тинто увидел, как лучшие сарийские воины, составлявшие Божественный полк, умеют превращаться в заботливых слуг. По одному только взгляду «Холодного» ангела несколько высоченных Бесстрашных бросились к странной карете. В задней части этого громоздкого транспорта располагался обширный отсек для припасов и грузов. В мгновение ока, недалеко от «кургана», на скошенной прямо мечами траве поднялся аккуратный походный шатер, где и укрылся от летнего солнца Великий. Вокруг тут же выстроилась цепочка охраны, а остальные гвардейцы принялись разбивать собственный аскетический лагерь.

Время шло, и жара угнетала людей. К колодцу у караулки стояла бессменная очередь из Бесстрашных, терзаемых жаждой. Тинто ерзал на прохладной поверхности лавки. Солнце медленно двигалось к западу.

Через пару часов ожидания непонятно чего, легкий полог шатра распахнулся, и ангел выбрался под открытое небо. Подойдя к краю иссушенной мертвой поляны, Даниэль снова вытащил камень и ловко его провернул, словно тот был не цельный, а как бы из двух половинок. В этот раз небожитель стоял на виду у Кинтара, и старый охранник из своего окна прекрасно все рассмотрел. Ничего не случилось, «летуна» крутанули обратно, и Великий вернулся в шатер.

Спустя еще два изнурительных жарких часа все повторилось по новой. Результат в этот раз снова был никаким, но «Холодный» не дергался и спокойно опять удалился к себе, продолжать ожидание.

Очередная попытка повертеть серый камень случилась уже на закате. Даниэль, подойдя на привычное место, вновь проделал свое непонятное действие. Уже возвратившийся после обхода секретов, Кинтар вздрогнул и резко вскочил, не поверив увиденному. Волшебная вещь ожила, осветившись зеленым огнем, а ангел тотчас подозвал одного из Бесстрашных.

Сын богини начал тихо что-то втолковывать своему человеку, а когда коренастый гвардеец, уяснив все, что нужно, закивал головой, Даниэль громко крикнул, да так, что услышал и Тинто:

— Все назад! Тридцать ярдов от нас! И не меньше!

Вышколенная охрана «Холодного» моментально отпрянула на озвученную дистанцию, а Великий осторожно притронулся к самой вершине волшебного камня. Гром не грянул, земля под ногами людей не шатнулась, не забился порывами ветер в степи. Летний вечер окутывал мир своим зноем, как прежде, только свет, исходивший от чудной вещицы, неожиданно сделался красным.

Первый ангел пошел в направлении края «кургана», а чудесный булыжник остался парить над землей, не имея опоры, точно так же, как пропасть веков, охраняя останки покойника, висел в середине иссохшей поляны «летун». Подобравшись вплотную к незримой границе, Даниэль на мгновение замер, а затем, будто делая нечто торжественное, двинул ногу в решающем шаге…

Не веря увиденному, обалдевший Кинтар тер глаза. Черный сапог небожителя опустился на мертвую землю. Барьер был пройден. Незыблемая преграда — повержена, и защита «кургана» — снята. Ангел смело прошествовал к центру поляны и, схватив «летуна», прикоснулся рукой к его выпуклой части. Поменяв на зеленый сияющий цвет своих символов, серый камень, о чудо, покинул привычную точку в пространстве и, подвластный руке Даниэля, полетел в направлении все еще красного брата.

— Дотронься! — повелительно крикнул «Холодный» гвардейцу.

Тот, с опаской, хотя и считался Бесстрашным, резко дернул рукой, словно гладя опасного зверя. Камень рухнул в траву, а Великий, поспешно приблизившись к месту падения, без проблем отыскал по зеленому слабому свету волшебный предмет и, подняв его, быстро крутнул между рук, выключая. Свет погас. Камень скрылся все в том же кармане, а «Холодный» уже возвращался обратно к иссохшему трупу.

Подойдя к мертвецу, Даниэль удостоил того быстрым взглядом, а затем, повернувшись спиной к наблюдавшим за всем этим действием людям, незаметным движением вскрыл «летуна», погасив, заодно, и свечение. Ни один из Бесстрашных, ни Тинто уже не могли рассмотреть, как опрятные сильные пальцы Великого аккуратно достали из недр раскрытого, словно ракушка, предмета маленький продолговатый кристалл. Ярко-синий, под стать ледяным глазам Первого ангела, шестигранный в сечении, стержень был тотчас же зажат в кулаке.

В этот миг Даниэль отступил от привычного образа и, позволив эмоциям вырваться, вскинул руки к далекому небу и надрывно взревел:

— Д-а-а-а-а!!!

Остудив свою дикую радость, ангел вновь опустил очи к трупу, и негромкая речь полилась над останками древнего вора.