Вслед за луной

— Будь я наследником, выход для нас обоих оказался бы совсем простым. Вы — вдова Ольтера Мальби, который умер, не оставив потомства, а так как со дня его гибели прошло слишком мало времени, никто не может утверждать с уверенностью, что вы не носите под сердцем его дитя. Выйдя за меня замуж, вы можете дать жизнь ребенку от нашего брака раньше срока, и если это будет мальчик и он родится в самом скором времени, Рошмарен перейдет к нему. Если он появится на свет в Йоркшире, ни один бретонец не сможет указать в точности дату его рождения. А если никто не в состоянии будет определить, мой ли это сын или Ольтера Мальби, все равно земли по праву достанутся ему — во-первых, потому, что я его отец, и во-вторых, потому, что вы были последней новобрачной из рода Мальби в Рошмарене.

— Значит, я нужна вам ради этого ребенка?

— Нет. Судьба никогда не дает нам в руки такое простое решение, как то, которое я только что описал. Я не являюсь законным наследником, Джоанна. Если моя семья когда-нибудь вернет себе родовые владения, то Рошмарен должен перейти не ко мне, а к моему старшему брату — если только он будет в состоянии вступить во владение замком.

— Если он… — Она вдруг заколебалась. — Ваш брат все еще в монастыре? В аббатстве Святого Мартина?

— Да. Его зовут Ален, как и моего отца. Земли по праву должны принадлежать ему.

— Но ведь он монах и у него не может быть детей. К тому же он…

— ..вполне способен, как я думаю, произвести на свет собственных наследников, несмотря на ранения, которые сделали его калекой после падения Рошмарена. Он не монах, а только послушник и останется им до тех пор, пока не умрет или не оставит обитель, чтобы вступить во владение замком. Если земли снова станут нашими, он будет волен вступить в брак.

— И вы действительно верите, что после стольких лет вашей родне удастся вернуть себе Рошмарен? Ольтер Мальби получил их от молодого герцога, внука короля Генриха Плантагенета. Все знатные вельможи Бретани в этом поколении либо нормандцы, либо бретонцы, которые связаны с правителями из династии Плантагенетов вассальной присягой. Сестра Ольтера скоро выйдет замуж за Адама Молеона, и земли перейдут к их детям.

— Значит, вы хотите, чтобы сестра Мальби стала наследницей? Вам приятно будет видеть, как Адам Молеон присоединит Рошмарен к своим владениям?

— Все равно это лучше, чем носить под сердцем вашего ребенка, зная, что я была нужна вам лишь как один из способов вернуть вашу кровь в Рошмарен, если у Алена не будет детей.

Тогда он закрыл глаза и повторил те самые слова, которыми совсем недавно, по дороге к морю, унял вспыхнувшую между ними страсть:

— Вы этого не хотите! Теперь вы знаете почти всю правду обо мне. Вам был нужен Паэн, простой наемник, которому не суждено получить ничего, кроме плотского удовольствия, если переспит с вами. Паэн, изгнанный отпрыск законных владельцев Рошмарена, — совсем не тот человек, к которому вам следует прикасаться.

— А чего хотите вы?

— Мои желания не должны вас беспокоить.

— Чего хотите вы? — настойчиво повторила она. Он снова прикрыл глаза.

— Я хочу взять вас этой ночью в свою постель и держать "при себе в качестве подруги или возлюбленной до тех пор, пока эта так некстати вспыхнувшая между нами страсть не угаснет. Я хочу вас не ради ребенка, вернее, не только ради него одного. В противном случае я бы не стал препятствовать вам отдаться мне сегодня утром возле дороги, когда кровь в ваших жилах бурлила так, что помутила ваш рассудок.

Она не пошевелилась и ничем не выказала своего согласия с ним.

— Тогда зачем же вы меня остановили? Или ваша кровь оказалась холоднее моей? Только ли мое желание заставило нас зайти так далеко?

— Вы и так уже познали на этой земле достаточно горя, чтобы в довершение ко всему обнаружить перед самым отплытием, что попали в западню, сотканную из плотского влечения и призраков прошлого. Вам не нужен Рошмарен, но вам поневоле придется туда вернуться, если вы родите мне ребенка, а у моего брата детей не будет.

Джоанна поднялась с места и смерила его взглядом, более холодным, чем волны зимнего моря.

— Если я рожу вам ребенка, — промолвила она сухо, — я не допущу, чтобы он нес бремя старой вражды и мести в Рошмарене. Я буду воспитывать его в Гандейле, где воспитывалась я сама, и научу его самостоятельно пролагать свой путь в жизни, не прибегая при этом к кровопролитию — ни ради Рошмарена, ни ради мелочных интересов других людей. Вы не заберете у меня моего сына, чтобы везти его туда, куда я ехать не хочу, и приучать его к образу жизни, уже ставшему причиной гибели моего брата, который сам был почти ребенком. В этом мире есть множество других — более безопасных — способов выжить.