Вслед за путеводною звездой (сборник)

«Он мог бы иметь и доход, и почёт…»

Он мог бы иметь и доход, и почёт,

Квартиру, машину и дачу.
Но рвёт его ветер, и дождик сечёт,
И стужа терзает, и солнце печёт,
А он всё спешит наудачу.
Какая удача? Во имя чего?
Нужны ли такие лишенья?
Ни хлеба, ни имени нет у него.
Но он не оставит пути своего
И не переменит решенья!
И так до последних, до талых минут –
Пока они вовсе не канут…
Он верит, что следом другие идут, –
Пусть даже, когда обо всех помянут,
Он так и не будет помянут.

Валентина Боован-Куукан 08 Республика Калмыкия Я из рода волчицы

Памяти отца

Я из рода свирепой волчицы,
«Чон» зовётся моя родня,
Здесь очерчены строго границы
Между «можно» и строгим «нельзя».

Предавайся безудержной страсти,

Но достоинство, честь береги.
Достигая всесильной власти,
О корнях своих память храни.

Пусть в кармане твоём ни гроша,

Не услышишь упрёков: «Ты – нищий»,
Оставалась бы щедрой душа,
Удостоишься почестей высших.

Говорят, будто всё, кроме камня,

По зубам всем, кто родом из «Чон»,
Оседлать можем всех, но не волка,
Чтит волчицу наш род испокон.

Да, мой род Чоном-волком зовётся,

Но добрей и родней не сыщу,
Если в жизни мне туго придётся,
Я за помощью к Чонам пойду.

Мне внушает не страх – восхищенье

Этот серый разбойник степной,
Что его пред людьми прегрешенья,
Коль бесстрашен красавец лихой.

Жизнь свою я сверяю по Чонам,

Что ни слово – то личная честь.
Родовым наивысшим каноном
Не сотру я с достоинства спесь.

«Оцепененье. Это волк…»

Оцепененье. Это волк
В двух метрах от меня,
И к горлу подступил комок,
И ватная нога.

Глаза ни добрые, ни злые

Смотрели на меня.
И мы безмолвно говорили
О том, что мы родня.

А волк, наверно, вспоминал,

Как в стужу для волчат
Мой дед барашка оставлял
Волчице. Был ей брат.

Мгновенье вечность поглотило…

Как он исчез, не помню,
Лишь сердце трепетно молилось
Легенде, ставшей былью, –
Праматерь рода моего
Волчицею была.

Александр Тихонов 55 Омская область

Из недописанной поэмы