Вслед за путеводною звездой (сборник)

Мгновенно мы все высыпались из машины и прыгнули в кювет. Я сразу стал молиться: «Господи, спаси и укрепи ребят! Пресвятая Богородица, защити! Святые благоверные князья Александр Невский и Димитрий Донской, помогите!»

Огляделись: оказалось, что «уазик» выведен из строя, ехать не может. И тут можно с уверенностью говорить о чуде Божием: боевики сделали по «уазику» и «газели» три выстрела из гранатомёта (потом эти три пустые тубуса от гранатомётов РПГ-26 были найдены в кустах). Но, хотя боевики стреляли с пятидесяти метров, все три гранаты пролетели мимо нас!.. Если бы они попали точно в «уазик» или «газель», то внутри в живых вряд ли бы кто-то остался.

Но эта военная удача почти тут же сменилась трагедией: на простреливаемом пространстве между «газелью» и «уазиком» я увидел лежащего на спине майора Руслана Горбунова с пистолетом в руке. По положению его тела, по тому, как он лежал, стало ясно, что он либо очень тяжело ранен, либо убит. Упал он посредине дороги, где так до конца боя и пролежал на открытом месте. Вытащить его было невозможно: место на дороге, где он упал, простреливалось. Ранения у Руслана оказались тяжёлые: он был смертельно ранен в спину и ещё и в левое плечо. Уже потом, в госпитале, врачи увидели у него на спине маленькое входное отверстие от пули, которое на груди превратилось уже в большую рану. Он был без бронежилета… После прибытия в госпиталь Руслан почти сразу скончался. Он погиб как герой – в бою, с оружием в руках.

Когда мы выкатились из машины в кювет, мне запомнилось внутреннее ощущение нереальности происходящего. Свистят пули, с резким звуком попадают в борта «газели»… Но страха почему-то у меня не было. Я ещё успел в самом начале бойцам сказать: «Ребята, Господь с нами! Надо отбиваться!». Думаю, Господь нас укрепил. Стрелять почти мгновенно начали абсолютно все. Причём цели они видели, ведь до боевиков было всего метров восемьдесят. И ещё мы «духов» хорошо слышали – они очень громко орали: «Аллах акбар!». Я со своего мобильного телефона звоню в штаб Группировки и сообщаю: «Мы попали в засаду, ведём бой!». Обрисовал им обстановку, как видел её из канавы. Через пару минут мне перезвонили, что-то уточнили. В Группировке пошла работа по оказанию нам помощи.

Потом бойцы долго вспоминали, что с самого начал боя я запрещал им ругаться матом. Причём, костерил я их за это очень громко и непрерывно: «Не материтесь, иначе промахнётесь!». Мне как священнику стрелять нельзя, поэтому я крикнул: «Все магазины и патроны бросайте мне!» Ребята мне целую кучу магазинов накидали. Я сидел и, как автомат, набивал в магазины патроны.

Тут и Саша Рогожин вспомнил свою десантную молодость (он срочную службу служил в Гарболовской бригаде ВДВ). Надел чью-то каску, выскочил с РПГ-26 (реактивная противотанковая граната – Ред.) на открытое простреливаемое пространство и выстрелил в сторону леса, откуда по нам вели огонь. И почти сразу оттуда прилетела граната от подствольника. Слева от меня – взрыв!.. Оборачиваюсь и вижу – у солдатика, который рядом со мной был, всё лицо в крови! Тут я и у себя на плече дырку заметил – кровь течёт. Пошевелил пальцами – рука вроде нормально работает. Саша Рогожин с бойцами перевязал раненого в лицо и моё плечо заодно, несмотря на мои протесты. Я в горячке почему-то решил, что у меня просто царапина.

Продолжаю набивать патронами магазины и раздавать их ребятам. И тут заметил, что чаще всего мне приходится снаряжать магазины для снайперской винтовки ВСС. Смотрю: а парнишка из этой винтовки бьёт очередями – магазин за магазином… Я ему: «Ты чего из винтовки, как из пулемёта строчишь? Ты же снайпер! Чему тебя учили?!. Ищи цель!». Прочитал ему такую лекцию короткую. Парень успокоился и начал стрелять уже осознанно.

С тыла нас прикрывал небольшой пригорок. Но стрельбы с этого направления мы не замечали. Особенно меня почему-то беспокоила возможность обхода. Мне казалось, что нас могут обойти сбоку. Я крикнул: «Ребята, смотрите, чтобы нас не обошли с флангов!» И это подействовало, солдаты действительно стали смотреть в эту сторону.

Я думаю, что план у боевиков был такой: тремя выстрелами из гранатомётов они останавливают машины, а выстрелом снайпера из крупнокалиберной винтовки убивают командира. (Входное отверстие от пули калибра 12,7 мм на обшивке «газели» было как раз напротив командирского места, где сидел я. Это настоящее чудо Божие, что пуля оставила в металле брони «газели» всего лишь глубокую выемку, а броня выдержала и только дала трещины с внутренней стороны. Обычно такая пуля пробивает бронированную «газель» навылет. Стрелял снайпер, как потом показало расследование, примерно метров с восьмисот). После этого, боевики обстреливают подбитые машины и идут добивать оставшихся.