Вслед за тенью. Книга вторая (СИ)

— Два ты потерял ранее, — напомнил мулат.

— Та же бадяга! — откликнулся пленник. И пояснил, заметив, что его снова не поняли: — Ты не предупредил меня о трех желаниях заранее. Предупредил бы — я бы очень подумал, загадывать ли себе жрачку и постель.

— Вот как? Ты мог бы обойтись без этого?

— Я мог бы не тратить на это желания, золотая рыбка! — заявил Новиков по-английски и даже смог негромко и коротко рассмеяться. — Пожрать ты бы мне всё равно дал, ведь я тебя для чего-то нужен живым. А постель мне тоже не к спеху: раз три дня провалялся на этом матрасе — могу поваляться и еще. Так что считай заново: три желания. А учитывая фору с рулеткой — шесть!

— Для чего тебе столько? Ты рискуешь не дожить до исполнения и половины.

— У нас говорят: риск дело благородное… Так что пусть будут… На всякий случай. Ну что, по рукам?

— Ты мне нравишься.

— А это мимо правил! Ты… это… не балуй, слышь…

Чар с интересов всмотрелся в лицо Новикова и расхохотался.

— Русские! Дерзость, находчивость, безрассудство, — заявил он, отсмеявшись, — Ценю эти качества. Вижу их в тебе. Не «сломайся», как некоторые из ваших. Не разочаруй меня.

— Таких сломанных повсюду достаточно. Национальность не причём. К слову, с таким тебе было бы легче справиться, — ответил Михаил по-английски.

— Я не ищу лёгких путей.

— Заметил… Почему выбор пал на меня?

— Мне нужно лицо из солидной семьи, имеющей вес в обществе.

— Имеющей вес… Не страшно, что этот самый вес поможет мне сорваться с крючка? — дерзко спросил Майкл.

— Оставь иллюзии. У тебя нет шансов.

— Почему? Или вес моей семьи в обществе не столь велик?

— Достаточен. Сорваться с крючка тебе помешает твой внутренний пес.

— Какой ещё пес?

— Пес, поселившийся в твоей голове, Майкл.

— Как это понимать?

— Понимай, как мою гарантию удержать тебя на крючке. Выздоравливай… Раб.

— Раб? Э нет, так не пойдет…

— Ты мой раб, Майкл. Я выкупил все твои долги. Теперь ты моя собственность. Таковой и останешься, пока не выплатишь все до последнего пенни. Смирись, — заявил Чар негромко, но медленно и четко проговорив каждое слово. И вышел из комнаты.

— Всё хуже, чем я думал, — проговорил Михаил по-русски, когда за его хозяином закрылась дверь.

Настроение его снова устремилось к нулю. В груди заломило, казалось, с утроенной силой. Похоже, действие лекарства ослабло. После того памятного разговора Новиков впервые почувствовал себя загнанным в угол зверем.

Михаил выплыл из воспоминаний и провалился в сон. Его разбудило непонятное, но надоедливое тренькание. Разлепив веки, он огляделся по сторонам. На прикроватной тумбочке надрывно «блеял» внутренний телефон «Империала».

— Господин Новиков, в холле вас ожидает сестра.

— Спасибо, — пренебрежительно кинул он в трубку, — Передайте ей: сейчас буду.

Кажется, ему всё же удалось поспать. Он наконец почувствовал себя отдохнувшим и полным сил.

Глава 28 Бабочка — четырехкрылка

Михаил спускался по лестнице в холл «Империала» и размышлял.

«Похоже, здесь я большую часть времени был Майклом Нови, — мысленно признал он, — Вошел в образ… Актер из погорелого театра блин… Иначе не объяснить того, что сотворил с собственной невестой. Теперь трудно ждать от нее доверия…»

Гнев и безрассудство, которым Михаил предавался на протяжении всего уикенда, были в «натуре» Вилморта — его визитной карточкой. Сам Новиков всегда считал гнев бесполезной эмоцией и не прибегал к нему, даже когда другие способы добиться своего были исчерпаны. И от безрассудства в своем обычном, теперь уже былом состоянии, он всегда был далёк.

«Мдаа… Далёк, если только был не под градусом», — мысленно шпильнул себя Новиков за лондонские подвиги.

Раньше, при оценке любой ситуации, он выключал эмоции и руководствовался голым расчетом. Теперь же большую часть времени находился под каблуком у Вилморта — своего внутреннего зверя, как выразился Чар в вечер их памятного знакомства. А если уж быть совсем точным, то с тех пор Михаил вынужден был находиться под каблуком модных туфель самого Чара.

Издали уже слышался гул голосов. Он нарастал с каждым шагом Новикова.

Холл Базы отдыха с самого приезда вызвал у Михаила стойкое неприятие, потому что ассоциировался с гудящим муравейником, на который тот нечаянно наступил в детстве. Наступил и провалился в него ногой по щиколотку. Провалился и был атакован воинственным черными войском.

«Незабываемое впечатление», — проговорил страдалец, припомнив, скольких трудов ему стоило избавиться от враждебно настроенных захватчиков.

Внутренний зверь Новикова взбунтовался сразу по приезду, еще на подходе к центральному входу Дома отдыха. Михаил помнил, насколько сильно тогда было его раздражение. Помнил и безрассудное желание схватить свою невесту в охапку и скрыться с ней от всех любопытных глаз. Но технической возможности тогда под рукой не оказалось: его «конь» ждал его дома. Однако Михаил был готов идти до столицы пешком, главное, чтобы с Катей, но она явно была тогда не расположена к подобному подвигу. Даже несмотря на то, что брести пришлось бы через Подмосковные леса, красотами которых всегда восхищалась.